— В моей спальне, — выдавил из себя Никифоров;

— Нам нужны шта-анишки, — проворковала Рита, направляясь в другую комнату. — Нам нужны руба-ашечки.

Когда она вышла, Никифоров сказал в образовавшуюся тишину:

— Моего сына зовут, как собаку.

— Андрей, мы понимаем, ты потрясен, — Бунимович похлопал его по плечу. — Но все-таки следует обсудить, как жить дальше. В свете открывшихся обстоятельств.

— Насколько я могу судить о парижском бомонде, это надолго, — опечалился Никифоров. — Не думаю, что Анжела оставила его тут навсегда, если выдержала целый год. Допустим, Маргарита будет сидеть с ним днем. А ночью придется мне. И тебе, — он виновато поглядел на Полину. — Пока мы не разберемся с убийствами.

— Послушайте! — неожиданно обеспокоился Бунимович. — Это страшно опасно — оставлять Полю, за которой охотятся убийцы, возле ребенка. Мало ли что?

Полина, испугавшись, что из-за Святополка ей придется уйти, покрылась холодным потом.

— Куда же мне деваться? — робко спросила она.

— Я могу забрать тебя к себе! — заявил Костя.

— Ну вот еще! — рассердился Никифоров. — С какой стати она пойдет к холостяку ночевать?

Как будто сам был женат и Полина у него не ночевала.

— Да ладно, я дело говорю! — забеспокоился Костя. — Сегодня уж как-нибудь перекантуемся, а завтра вечером отвезу ее к нам в деревню, в Кожухово. Там у меня маманя, сестра с мужем и целая свора собак. Две овчарки — Картер и Буш — и бульдог Кастро. Злые как черти, никому спуску не дадут!

— Жуткая компания, — согласился Никифоров. — У него есть еще кот по кличке Саддам Хусейн, редкая сволочь, всех воробьев в округе передушил. У них над домом птицы теперь вообще не летают — мертвая зона.

Святополк осчастливил компанию крепким младенческим сном. Однако совершенно обалдевший от ответственности Никифоров провел всю ночь на стуле возле кровати, опасаясь, что ребенок примется вертеться во сне и свалится на пол. Маргарита посоветовала ему лечь спать рядом с ним, но Никифоров испугался еще сильнее — что, если он его задавит?

— Я к нему совершенно ничего не чувствую, — пожаловался он утром Полине и Костику — Я его боюсь.

— Так всегда бывает, — успокоила его Полина, которая полночи проплакала, ревнуя Никифорова к его бывшей жене и к этому самому ребенку. — Нужно немного времени.

— Потом будет хуже, — пессимистично заметил Костя. — Как только ты к нему привыкнешь, явится Анжела и заберет его.

— Посмотрим, — пробормотал Никифоров. — Может, заберет, а может, — нет.

Они дождались Маргариту и, сдав ей вновь разоравшегося Святополка, вышли из дому. У Бунимовича зазвонил телефон, и он сообщил, что должен срочно отъехать.

— Как освобожусь, позвоню, — пообещал он. — В любом случае вечером заберу Полю в Кожухово.

Она не хотела ни в какое Кожухово, но Никифорову, кажется, понравилась эта мысль, поэтому она промолчала. Разве можно диктовать какие-то условия? Ее давно убили бы, не разреши он ей остаться.

— Сначала поедем к Светлане Макаровой, — заявил Никифоров, усаживаясь за руль. — Я имею в виду ту женщину, которая недавно выписалась из клиники. Твоя сестра была ее лечащим врачом.

— Как же мы представимся? — озадачилась Полина. — Кто мы такие? Зачем явились с расспросами?

— Скажем, что подыскиваем, больницу для дедушки. Обратились в эту самую клинику, где она недавно лежала, захотели поговорить с людьми… Медперсонал выдал нам координаты некоторых больных, в том числе и ее адрес.

— Она может за это в суд подать на медперсонал, — нахмурилась Полина.

— А мы будем очень милыми, — сказал Никифоров и повернулся к ней с приторной улыбочкой. — Ну, как?

— Мне нравится, — искренне ответила Полина. Он нравился ей с любой физиономией, и она не знала, что с этим делать.

Светлана Петровна Макарова оказалась пышной женщиной с толстой косой, обмотанной вокруг головы. Такую прическу Полина раньше видела только на картинах и в кино. Светлана Петровна сидела на скамейке, в садике перед домом, и читала книгу.

— Бабушка! — крикнула тощая беззубая девчонка, протащившая гостей через весь подъезд. — К тебе пришли!

— Здравствуйте, — поклонился Никифоров и посмотрел на Макарову ласково, точно продавец леденцов на обступивших его деток. — Мы в самом деле к вам, вы позволите?

Светлана Петровна отложила книгу и слегка растерялась:

— А кто вы?

— Просто люди, — успокоила ее Полина. И тут же выдала версию Никифорова:

— У нас, понимаете ли, дедушка болен…

Хоть и со скрипом, но контакт все-таки удалось наладить, и Светлана Петровна рассказала кое-что о днях, проведенных в больнице. Никаких скандалов, никаких ЧП при ней в клинике не происходило.