— Сколько ему лет? — с подозрением спросил Никифоров.

— Скоро будет год, — ответствовала Анжела, закидывая ногу на ногу и качая туфлей. — Когда мы разводились, Святополк уже четыре месяца как был зачат.

— Я думал, ты мне изменяешь с Герардом!

— Кто старое помянет, Андрей…

— Тому ты выбьешь глаз, — подхватил Бунимович.

— Костя, ты еще больший кретин, чем кажешься, — вздохнула Анжела.

— Чем докажешь; что это мой ребенок? — набычился Никифоров и принялся раскачиваться с пятки на носок, засунув руки в карманы.

— Доказать это можно, лишь сделав специальный анализ, — немедленно откликнулась молодая мать. — Но ты же не позволишь, Андрей, чтобы из такой крохи выкачивали кровь только для того, чтобы удовлетворить твое нездоровое любопытство?

Она поднялась на ноги и, сделав глубокий вдох, радостно возвестила:

— Ну, кажется, все. Да! В коридоре сумка с его одежкой и детским питанием. На первое время хватит, а потом как-нибудь устроитесь.

Она двинулась к двери.

— Не смей уходить! — рявкнул Никифоров и дернулся было за ней, но Святополк, свесившись с Полининых рук, схватил его за воротник рубашки.

— Не надо устраивать сцен, — бросила Анжела через плечо. — Тебе это не идет, Андрей.

— Задержать ее? — спросил Костя, с сочувствием наблюдая, как Никифоров борется со Святополком.

— Бессмысленно, — прохрипел тот. — Раз она задумала бросить его тут, ничего не попишешь.

Хлопнула дверь, и Полина неожиданно сказала:

— Он описался.

Святополк повернулся и уставился на нее.

— Думаю, на нем памперс, но тем не менее он описался. Я чувствую.

— Ты это сделал? — уточнил Никифоров, наклоняясь к ребенку.

Тот немедленно схватил его за нос. Бунимович упал на диван и принялся хохотать.

— Почему он не разговаривает? — поинтересовался новоявленный папаша, вырвавшись на свободу. — Дети должны хотя бы гукать, насколько я знаю.

— Не буди лихо, пока оно тихо, — предупредил Костя. — А то он так разгукается, еще пощады запросишь.

— Неужели это мой сын? — изумленно спросил Никифоров неизвестно у кого, взял Святополка у Полины и подержал перед собой. — Совершенно не похож.

— Детей периодически надо кормить, — предупредила та. — Иначе они орут.

— Насколько периодически? — уточнил «папаша», и тут Святополк заорал.

Он разинул рот, который на поверку оказался не таким уж маленьким, и стал издавать такие душераздирающие крики, что Бунимович спрятался в ванной.

— Боже мой! — не на шутку испугался Никифоров. — Что с ним случилось?

— Наверное, он и впрямь проголодался, — подсказал из-за двери Костя.

— Он описался, — напомнила Полина.

— Костька, неси его сумку!

Следующие минут сорок они втроем переодевали, кормили и успокаивали Святополка. Потом Никифоров принялся названивать Анжеле, но та не отвечала на звонки.

— Если бы я знал, что все так обернется, я бы ее не отпустил! — кипятился Никифоров, вытирая пот со лба. — Понимаете, она меня ошарашила. Я растерялся.

— Понимаем, — сочувствовал Костя.

— Надо что-нибудь немедленно сделать, — воскликнула Полина, прижимая вопящего Святополка к себе. — Иначе он наорется до потери сознания.

— Я позвонил своей экономке. У нее такой же ребенок, только постарше. Ему лет восемь, — сказал Никифоров. — Должна вот-вот появиться. Господи, пусть она приедет поскорее!

Словно в ответ на его мольбу, тренькнул звонок. Никифоров побежал открывать и вернулся, ведя за собой молодую улыбающуюся женщину с кудрявой головой и рельефными икрами.

— Какой красавчик! — воскликнула она и протянула руки к Святополку. — Иди ко мне, пупочка! Иди ко мне, сладенький! Тетя Рита расскажет лапочке сказочку!

Никифоров сунул ей извивающегося ребенка, и Маргарита подбросила его вверх, продолжая причитать:

— Ах ты, моя куколка! Сейчас тетя Рита тебе сопельки вытрет!

Святополк неожиданно перестал вопить, и в квартире наступила оглушительная тишина.

— Чей же это мальчик? — сюсюкая, спросила экономка. — Андрея Андреевича мальчик?

— Так говорят, — мрачно ответил тот.

— Вот какой у Андрея Андреевича мальчик! — экономка продолжала заходиться в восторге. — Как же зовут этого замечательного мальчика?

Замечательный мальчик пустил слюни, загулькал и разулыбался.

— Его зовут Святополк, — сухо сообщил папаша.

— Ах, он Святополк! — протянула Маргарита и пощекотала толстый животик. — Полкан, Полкаша… Где у нас чистые штанишки? Где у нас чистые рубашечки, а?