Падение в колодец было только первым таким опытом. Тогда он узнал, что между тем, когда падает его несчастный герой в игре, и настоящим падением существует огромная разница. Макс летел, ускоряясь, и все больнее ушибаясь о стены. Удары становились совсем страшными. Под конец он просто размозжил себе голову о какой-то выступ, так и не узнав, что на дне.

Сейчас ему повезло: он нашел в зале все нужные и проверенные в предыдущих попытках вещи. Даже магический огнемет, сделанный в виде странного позолоченного жезла, похожего на инкрустированную таинственными знаками флейту, только с отверстием в одном конце. Первый раз, когда ее нашел, он до того докрутил ее в руках, что случайно пальнул в потолок, промахнувшись на волосок мимо собственного уха. Макс еще долго задумчиво рассматривал полуметровую дыру в крыше, пока не сообразил, что такого дыроломателя могут легко вычислить звероголовые боги. Тогда он удачно от них улизнул в подземелье, правда, ненадолго – всего лишь до очередной ловушки. Вещь оказалась очень полезной, но каждый раз была заряжена разным количеством выстрелов, и всегда в самый неподходящий момент «сдыхала».

Быстро сориентировавшись на месте, он обмундировался, зажег «вечный» факел и осторожно спустился в подземелье. Этот ход шел то ли в дренажную систему, то ли в выработки каких-то руд, а может просто в сеть переходов под пирамидами и храмами – происхождение этих катакомб его мало интересовало. Макс хорошо знал, куда идти. Он уже в первые заходы миновал большинство ловушек, благодаря своему игровому опыту. Только здесь была не та игра – здесь было больно, и иногда смертельно больно.

Парень, осторожно продвигаясь, подбирал камни и при малейшем сомнении кидал их перед собой. Таким образом, ему удалось миновать лезвия, перерезающие по пояс, гильотины, открывающиеся ямы с шипами – в общем, всякую детскую дребедень. Но самой страшной ловушкой оказалась обычная дверь, в которую он зашел и не смог выйти обратно, когда до него дошло, что он находится в тупике. Тогда Макс понял, насколько ужасно решиться на самоубийство. Ведь после многочисленных поисков выхода, он осознал, что того нет, и не будет. Как назло, в тот раз у него не было волшебной огнестрельной флейты.

Макс мрачно перебирал свой арсенал холодного оружия и думал: ему даже не умереть от удушья – в западне чувствовался приток свежего воздуха. Парень не считал себя таким уж малодушным, но просто так перерезать себе вены или горло не хватало решимости. Да, для харакири надо быть самураем или настоящим самоубийцей. Он же не был, ни тем, ни другим, но и ждать голодной смерти не собирался. Не помогало и понимание, что это сон – слишком уж все ощущения были реальны, даже наоборот, еще и усилены. Узник осматривал каменную каморку, подсвеченную пламенем факела, и всматривался в каждую щелочку в кладке стены. Казалось, он с расстояния двух метров видит каждый волосок паутины, каждую шероховатость камней…

И все-таки, он сделал свой выбор, выполнив жуткую по своей сути задачу. Макс встал, вытащил длинный кинжал и, расчетливо наставил его против сердца так, чтобы плоскость лезвия свободно вошла меж ребер. Затем, решившись, упал вперед, навалившись на лезвие всем весом. Получилось не совсем чисто, но, может, даже к лучшему: подминаемый кинжал пошел вкривь и вспорол ему все легкое и заодно сердце. Даже боли особенно не почувствовал. Только успел злорадно подумать: «Не возьмете меня, гады!» Кто эти гады, он додумывал уже в пыльном стартовом зале.

В этот раз он успешно миновал запутанный лабиринт и не стал вступать в бой с Минотавроподобным чудищем, всегда прятавшимся в одном из боковых коридоров. Макс привычно проскочил этот участок, пригнувшись в одном месте, где его поджидала автоматическая секира. Пробежав еще метров тридцать, поднялся на пару этажей в тупичок и стал ждать… Вскоре сзади послышался стук копыт, разозленный рев с мычанием напополам, которые внезапно оборвались чавкающим звуком. Там еще чуток помычало и затихло. Но игрок не спешил продолжать свой путь по темным лабиринтам, вспоминая эту милую «коровку» на двух ногах и с тигриными клыками в пасти.

Когда Макс впервые услышал этот топот и рев за спиной, он бы, наверно, поседел, если бы успел. Парень тогда расстрелял в этого быка все заряды своей волшебной флейты, получив к своим ногам очень свежий и еще шевелящийся бифштекс, но на радостях расслабился и был тут же зарублен секирой. Но ему не надо было двух раз проходить одну и ту же западню, чтобы понять, что ловушка действует не только на человека, но и на подземного монстра. Проверить это было легче пареной репы…

Но вот послышался бурный рев воды. Макс ждал его. Дальше начинался длинный прямой коридор, уводящий прочь из под пирамид с чудовищами. И ловушек в нем фактически не было. Вместо них была одна маленькая незадачка. Каждый раз, когда парень продвигался по нему с десяток минут, сзади раздавался грохочущий шум бешенного потока воды, и время до окончания его очередной жизни начинало исчисляться секундами. Два раза он пытался бежать изо всех сил, пока не догадался поискать какого-нибудь хода наверх.

Все же оказалось, что бежать нужно. Вот и сейчас, как только поток стал стихать, Макс уже стартовал по колено в воде, летя по наклонному коридору. Вскоре вся вода ушла, но он продолжал нестись, что было сил, перепрыгнув в одном месте через секиру, которая как-то раз перерубила ему ноги. Игрок бежал почти час, на ходу прихлебывая горький эликсир силы из баклажки. Надвигающийся шум за спиной опять подстегнул его.

Макс каждый раз успевал, но каждый раз ему казалось, что у него не хватит сил. На самом деле это не было просто психозом. Первый раз, если не считать перерубленных ног, он понял, что набрал слишком много вооружений, правда, осознал слишком поздно. Добежал только с третьего раза, увидев перед собой высокую, метра в два ступеньку, но тогда парень обронил факел и дальше шел в полной темноте до первой же ямы с кольями.

Сейчас он с ходу забросил факел наверх и прыгнул, уцепившись руками за край ступеньки, так что первый удар потока пришелся ниже ног и, отразившись от стенки, только подкинул его наверх свернул в сторону и помчался дальше под землю. Макс же, не обращая внимания на то, что промок до нитки, подхватил горящий факел и двинулся дальше.

Теперь оставалось всего несколько сот метров по несложному лабиринту, и он на свободе – относительной, конечно. Самым противным местом был последний, огромный зал. Вернее, пещера, которая наполовину была отесана под зал, только напоминая его своими тонкими колоннами, которые уходили в темноту правильными рядами и подпирали свод, невидимый в абсолютной темноте. Максу приходилось огибать черное зеркало озера, теряющегося во мраке пещеры.