Ревную? — Он покачал головой. — Просто я не хочу быть

мишенью для сплетен. Если я доберусь до этогб вонючего козла,

к которому она бегает, то его час пробьет. Как и ее тоже. Кто

знает, что она может разболтать.

«Вон оно что! — подумала она. — Вальтер боится! Как это интересно. Нечасто можно видеть его без маски».

— Я хочу поговорить с тобой, — повторила она. — Если я теперь не решусь, то вообще никогда не осмелюсь.

— О чем? — резко спросил он.

— Я хотела бы отказаться от места.

—Почему?

Мгновение она подумала, говорить ли ему правду. Но почему она должна лгать?

— Хочу замуж.

На его лице отразилось удивление.

Послушай, — заговорила она горячо. — Я пребыла у тебя

семнадцать лет. Я должна подумать о своей старости.

Я знавал и других потаскух, которые договаривались с бу

дущим «супругом» в публичном доме. А ты где откопала своего?

Лицо ее исказилось. Она подняла руку, -сжатую в кулак.

— Я не потерплю более, чтобы ты...

Спокойно отведя удар, он грубо схватил ее за руку.

Так что же я?

Он любит меня, — сказала она уже сдержанно. — Мне бу

дет хорошо у него.

Злорадно улыбаясь, он опустил ее руку и слегка коснулся пальцами рубца, который шел от лба через переносицу и, минуя левый глаз, доходил до подбородка. Она отпрянула, как от прикосновения раскаленным железом.

Несмотря на этот маленький изъян? — спросил он.

Несмотря, — сказала она твердо.

Она подумала о маленьком толстом человеке с его щетинистым венчиком волос вокруг гладкой лысины и его комической походкой вразвалку. Четыре недели назад они впервые встретились в одном локале *, после того как он прислал ответ на ее объявление в газете о желании выйти замуж. Из письма Хеттерле знала, что пять месяцев назад у него умерла жена и теперь он торгует один в своей бакалейной лавке в Вольсберге. Через восемь дней они вновь встретились в Вене, а неделю спустя она была у него в Вольсберге. Там они и договорились пожениться.

Фридеман подошел к буфету, налил коньяка и одним глотком выпил.

И ты думаешь, я соглашусь с этим?

Почему нет? — ответила она вопросом.

Ты слишком много знаешь, мое сокровище. Лучше, если я

буду иметь тебя под рукой.

* Л о к а л ь тмаленький ресторан, кафе, кабачок. (Примеч. ред.)

. 67

Я не прошу тебя о разрешении, — сказала она, хотя и зна

ла, что как раз об этом и шла речь. — Я не твоя рабыня.

Мы живем в свободном государстве.

Оно конечно, — подтвердил он. — Мы живем в свободном

государстве. Однако в твоих же интересах, если факты, давно

минувших дней не всплывут вновь.

Значит, ты намерен меня шантажировать? — -спросила она

с дрожью в голосе.

В прихожей зазвонил телефон. Горничная сняла трубку, но, о чем шла речь, они не смогли понять.

— Какое некрасивое слово, — сказал Фридеман. — Я только

хотел подчеркнуть, что в твоих интересах оставаться здесь.

Горничная вошла в комнату и сказала:

Звонила госпожа. Просила передать, что она придет несколь

ко позже и чтобы фрейлейн Хегтерлё не забыла о рогаликах.

Вон! — рявкнул Фридеман, и горничная выбежала из ком

наты. Он вновь налил коньяка и тут же выпил.

Вернемся к нашему разговору позже, — сказал он. — Ли

шиться тебя я не могу и по другим причинам. Когда чувствую се

бя одиноким, я высоко ценю твои чувства.

Бесполезный разговор, она это предчувствовала. Так будет продолжаться и дальше, пока она не износится и не состарится. Придется написать в Вольсберг, что с женитьбой ничего не получается. Возможно, он будет ее уговаривать, а может, и нет. Для своей лавки он, конечно, найдет и другую.

Хеттерле с ненавистью посмотрела на Вальтера и вышла из комнаты. Фридеман захохотал ей вслед и направился в прихожую. С улицы как раз входила Карин.