Принцесса соизволила явиться? — встретил он ее.

Раньше я была Лизе не нужна, — ответила Карин.

Она всегда старалась, чтобы между нею и ее дядей не возникало осложнений. Его отношение к ней было, крайне неровным. Бывали моменты, когда она считала, что он настроен хорошо, временами казалось, что он ее просто не выносит. В последние недели его антипатия явно усилилась, и все старания найти с ним общий язык были напрасны.

Ты, кажется, берешь пример с тети, — сказал Фридеман.

Как это понимать?

Не ответив, он отвернулся и пошел на второй этаж.

* * *

— Шторы можно поднять, — сказала женщина и выключила

настольную лампу.

Положив трубку на подоконник, мужчина подтянул шнур. На затемненной половине веранды появились письменный стол, этажерка с папками и бумажными свертками, небольшой шкаф и рабочий стол, на котором стоял фотоувеличитель. Чертежи и наброски афиш на стенах, рисунки на столах свидетельствовали о том, что веранда принадлежала художнику.

Не обращая внимания на женщину, мужчина сел за письменный стол, подперев руками свою крупную голову.

— Если тебе нечего делать, — невозмутимо произнесла женщина, — то будь добр, застегни мне «молнию».

Мужчина неохотно поднялся, подошел и застегнул ей платье.

68

Страстным любовником тебя не назовешь, — сказала она с

издевкой. — Наверное, я тебе надоела.

Я тебя не принуждал стать моей любовницей.

Ты прав, этого не было. Я сама была дурочкой. До сих пор

не пойму, как я оказалась у тебя.

Любовь — как ты раньше утверждала.

Не будь глупцом, — сказала она с раздражением, прово

дя карандашом по дугам бровей. — Тебе все точно известно.

– Естественно, я хотела отомстить мужу.

Не лучше ли подсыпать Хеттерле в кофе цианистый калий?

Почему Хеттерле? — Она удивленно посмотрела на него. —

Ах да, потому что он иногда заползает к ней в постель. С ней

прощаю. С другими нет.

Фазольд подошел к ней.

Почему ты его не бросишь, Дора?

Не знаю. Возможно, из-за удобства. Ведь я все имею. При

кажешь начинать сначала? Но главное, это желание получить

реванш. Ты бы мог тоже уйти. Почему ты этого не делаешь?

Не надо смеяться, Дора. Ты ведь точно знаешь, что я это

го не могу сделать. Тогда я буду так же стремиться к реваншу,

как и ты.

Имеешь в виду свою месть, — сказала она, улыбаясь. —

Твоя месть — это я.

Фазольд пожал плечами.

— Это твое толкование, Дора. Но мщение не может длиться

бесконечно. Однажды ему приходит конец.

Она засмеялась.

— Другими словами, ты трусишь. Сознавайся, Вернер Фа

зольд, что ты боишься.

Художник возбужденно наклонился к ней.

Я ничего не боюсь. Кого я должен бояться? Не твоего ли

мужа? Если я о нем выложу...

Отойди с этой отвратительно воняющей трубкой! Так-таки

не боишься? Прекрасно. Тогда я сейчас позвоню Фридеману и

скажу ему, что я у тебя.

Невольно он бросил взгляд а окно на противоположный берег Старого Дуная, где за деревьями скрывалась вилла Фридема-на. Затем он перевел взгляд на Дору, схватившую телефонную трубку. Он быстро нажал на рычаг.

— Ты с ума сошла!

Все-таки боишься, — сказала она с издевкой.

Он отпустил рычаг.

Поступай как знаешь, — сказал он зло.

Набирая номер телефона" своей виллы, она наблюдала за Фа-зольдом с язвительной улыбкой.

Нервно покусывая губы, он хотел снова нажать на рычаг, но насмешка, таившаяся в ее глазах, остановила его.

— Это ты, Анна? — говорила Дора в трубку. — Мой супруг

дома? Скажите фрейлейн Хеттерле, я приду несколько поз>хе.

Пусть не забудет приготовить рогалики.

Кладя трубку, она отметила, что Фазольд облегченно вздохнул.

— Ты действительно поверил, что я могу сказать Вальтеру, где