Каменный ананас, расколотившийся на две аккуратные, ровные половинки, так и лежал на дорожке. Маркби нагнулся, чтобы рассмотреть его получше. Наступать приходилось очень осторожно, чтобы не испортить следы Мередит и большую вмятину в гравии на том месте, где она упала. Изнутри половинки ананаса оказались чистыми и светлыми, по контрасту с внешней поверхностью, потемневшей от времени и грязи и покрытой болотного цвета плесенью.

Ему очень хотелось откатить обе половинки подальше и как следует осмотреть резную поверхность. Но он понимал, что не имеет права ничего трогать. Улики должны осмотреть местные полицейские. Рейчел, конечно, возмутится, а может, и закатит истерику. Поэтому сначала надо вызвать коллег из линстонского участка, а потом уже сообщить ей. В конце концов, она сама выразила желание, чтобы всеми делами занимался он.

Прежде всего Маркби отметил, что даже половинка каменного ананаса весит немало. На стойке ворот ананасы крепились в пьедесталах, похожих на подставки для яиц. Прочное и довольно широкое основание ананасов, видимо, укрепили цементным раствором. Но плоское днище основания оказалось выщербленным; стоило Маркби осторожно коснуться его кончиками пальцев, раствор начал крошиться. Все понятно. За долгие годы раствор подточила влага, поэтому ананасы держались лишь благодаря собственной тяжести.

Тем не менее влага, а также грязь и мох, которые вполне эффективно заменяли собой раствор, должны были удерживать ананасы наверху, даже если время и непогода успешно разъели раствор! Непонятно, отчего одно украшение вдруг свалилось. День сегодня почти безветренный…

Алан поднял голову и осмотрел место, откуда упал каменный ананас. Потом опустил взгляд на дорожку: всего в шаге от того места, где стояла Мередит, виднелась заметная вмятина. В нем вскипала холодная ярость. В самом лучшем случае здесь имеет место преступная халатность. Однако ему представлялось, что это не просто халатность. Мередит — непосредственная свидетельница убийства Алекса Константина, а такие свидетели редко становятся жертвами несчастных случаев со смертельным исходом.

Маркби нахмурился и опустился на колени, не обращая внимания на пыль и грязь. Он заглянул под упавший каменный плод. У самого основания ананаса мох и грязь прорезала белая полоска, похожая на шрам.

Он встал и прошелся вдоль кустов, растущих у ограды. Несколько минут он методично раздвигал ветви и вглядывался в неровные каменные плиты ограды. Наконец он увидел то, что искал: гвоздь, вбитый в щель между камнями сантиметрах в пятнадцати под карнизным каменным блоком. Гвоздь оказался большим, из закаленной стали — специально для крепления к каменной кладке, длиной сантиметров пятнадцать. Маркби на всякий случай подергал его. Гвоздь прочный и довольно новый, еще блестящий. В нескольких шагах от первого, дальше от ворот, он нашел второй гвоздь, а за ним и третий. В том месте, где кто-то вбил третий гвоздь, кусты образовывали небольшую нишу.

Маркби старался не ступать по скользкой подстилке из старой листвы, пролежавшей всю зиму и успевшей сгнить. По ней прошелся злоумышленник. Результаты налицо.

Маркби вернулся к воротам и вышел из зарослей. Над упавшим ананасом склонилась фигура; неизвестный явно собирался поднять расколотое украшение.

— Не трогайте! — крикнул Маркби.

Фигура выпрямилась. Маркби увидел молодого человека в джинсах. Наверное, садовник. Вслух он сухо повторил:

— Ничего здесь не трогайте, пожалуйста.

— Миссис Константин просила меня прибрать у ворот. — Молодой человек смерил старшего инспектора враждебным взглядом. — Она боится, что на него наедет чья-нибудь машина.

— Я сказал, не трогайте! Завтра уберете. Кстати, здесь вообще ни к чему нельзя прикасаться! И в кусты не заходите.

Маркби указал на заросли у себя за спиной.

— Усадьба принадлежит миссис Константин, и я подчиняюсь ее приказам! — угрюмо возразил молодой человек.

— Сейчас вы будете подчиняться моим приказам, потому что я сотрудник полиции! — Смягчившись, Маркби продолжал: — Не бойтесь, вашей хозяйке я все объясню. Вам ясно?

Парень пожал плечами:

— Как хотите, сэр!

— Если хотите помочь, найдите лестницу. Оставьте ее у гаража, я потом возьму.

Мартин кивнул и зашагал прочь — само воплощение оскорбленного достоинства. Маркби невольно пожалел садовника: он оскорбил парня в лучших чувствах и вторгся в область его полномочий, но тут уж ничего не поделаешь.

Маркби вернулся в дом и набрал номер местного полицейского участка. Наскоро представившись, он спросил:

— Когда вы ждете суперинтендента Хокинса? Пожалуйста, передайте ему вот что… Я хочу с ним переговорить, как только он приедет. Если можно — еще до его визита в «Малефи». Я остановился в отеле «Линстон-Хаус». Кстати, кто прикреплен к нему из ваших?

Вполне обычная практика, когда сотрудник полиции желает продолжить расследование не на своей территории.

— С ним будет работать сержант Уэстон, сэр, — ответил голос на том конце линии.

— Прекрасно. Может Уэстон сейчас приехать сюда?

Где-то в доме скрипнула дверь, и ноздри Маркби уловили аромат жареного мяса.

— Нет, лучше во второй половине дня, — поспешно уточнил он. Нет смысла выдергивать Уэстона из дому, отрывая его от воскресного обеда. Да и Рейчел не понравится, если Маркби не окажется за столом и некому будет нарезать мясо, а по всему парку будут рыскать полицейские, не дав им насладиться пудингом.