Долго не думая и не оттягивая действия — Гвинет приступила к волшебству, злобному и коварному.

Залитые жадностью глазенки овражных гномов, налились кровью, ненавистью и злобой. В первые минуты едва не вспыхнул раздор, но ведьма предотвратила порыв, направила его на совершенно других персон, интересующих исключительно господина Лестора.

Сперва вожди задохнулись от бешенства и схватились за оружие, потом их примеру последовали лучшие воины овражного народа, а спустя полчаса — все племя коротышек сорвалось с обжитых земель и бросилось на поиски кровных врагов, вздумавших посягнуть на их сокровенное богатство в ларцах.

Магия князя Лестора подействовала!

Еще один союзник обратился со всех ног в бой…

— Мессир архимаг, прилетел дальнокрыл?

— Да, граф. Полчаса назад.

— Отряд объявился?

— Нет, Сермен. Этот по моей просьбе движется к нам, он еще высоко, в Молочных Пиках.

— А, — понял глава Серой Башни, грея руки над костром. — Сколько им до нас добираться?

— Через два дня будут, и то — к вечеру.

Начальник Тайной службы хмуро задумался. Незавидное положение. Застряли в такой холод и мороз на открытой проплешине, с одной стороны лес, с другой — заснеженные горы. Сермен стал опасаться, а не опасней оставаться на открытой местности, возможно, следовало укрыться в горах? Хоть спрятались бы от назойливого ветра. Но архимаг категорично отказал — в горы без подкрепления не двинемся. Скорей всего для этого были свои причины, вот только какие?

— Сермен, о чем задумались?

— Да так… о ваших словах думаю.

— Каких именно?

— Доверие, мессир архимаг.

В свете играющего пламени, Коршун уловил на лице Верховного мага широкую улыбку.

— Вы впечатлены и не верите мне, или наоборот, правда шокировала вас?

Граф Коршун задумался снова, но постарался ответить побыстрей.

— Не то, чтобы меня так просто ошеломили, мессир. Но, честно говоря — я не рассчитывал на столь открытое расположение со стороны герцога.

— Именно, граф. Для этого вас и создали, ваша тайность.

Повисло молчание, только треск сухого дерева, погибающего в языках пламени.

— Мессир архимаг, скажите, что собой представляет фигура — барон Хорвут для Ордена Северных Магов?

Граф Коршун почувствовал острый взгляд лавандовых глаз. Архимаг Орест Бартольд взвешивал в уме, насколько целесообразно отвечать на такой вопрос. И решил…

— Сразу после войны с остроухими, правящее кресло под герцогом Альвинским зашаталось, многие бароны и графы Королевства Людей в пылу триумфа и победы над династией Эльсдинов, потребовали в долг за службу от владыки Мейдрина не только земель и почетных титулов. Борьба ожесточилась за привилегию родства. Господство над Мейдрином и землями людей. Герцог Альвинский веками хранил святую святых — власть! Именно власти некоторые верноподданные вельможие сыны захотели в ответ, в ответ за пролитую ими кровь. Выход нашел совет Судейской главы. От брака с дочерью короля Лафима Иленой у Альвинского родилась дочь. Как вы знаете, Сермен, дочерям не место на троне Королевства Людей, тем ни менее герцог Альвинский не расстроился, издал тут же следующий указ, в годы сражений с эльфами, после совершеннолетия Ирвин Альвинской, выдать ее замуж за достойнейшего кавалера, и тем самым обозначить, очередного претендента на правящий престол.

Граф Сермен Коршун слушал, не перебивая, правда все сказанное знал не лучше мессира архимага, агентура работала на то время четко, и доклады шли в Серую Башню регулярно — и с не такими новостями. Из вежливости глава Серой Башни не спешил перебивать Верховного мага.

— Как знаете, среди возжелавших власти, оказался и барон Хорвут, вот только одно прискорбное обстоятельство, разрушило все его планы. Действия…

Коршун догадывался даже какое.

— У него тоже росла дочь. Поэтому брак с родом Альвинских отменялся сам собой…

Сермен гадко скривился, начиная догадываться, куда клонит разговор архимаг и что имеет ввиду.

— Да Сермен, барон Хорвут пробовал в годы младенчества своей дочери, Оливии Хорвут, достучаться до наших разумов и обратить взоры на его, скажем, нелепую проблему…

Орест Бартольд тактично умолк, давая Коршуну осмыслить слова и попытаться разобраться в разгадках тайных замыслов безумца Хорвута. Сермен может, и понимал, но с жадностью человеческого ума, не спешил верить в грязные планы барона.

— Неужели он хотел?..

— Да, ваша тайность. Извратить собственную дочь. Поменять с помощью магии пол Оливии Хорвут.

— Святая святых, Аллон!

— Вы не знали этого, Коршун?

— Честно говоря — нет. Я за последнее время столько узнаю…

— Х-ха, — архимаг разрядил затянувшееся напряжение. — Много чего скрывалось посредством магии, ваша тайность.

— И чем же закончились замыслы Хорвута?

— Видите сами — ничем!

— Обе дочери растут и… тренируются в храме Хизельмаш. — Констатировал в слух факт Коршун.

— А что оставалось барону? Мы отказали. К Лестору он не пошел. В Лафим тоже. К нелюдям — побоялся. Осталось единственное — держать родство с Альвинским возможными возможностями.

— Храм Хизельмаш объединяет в команду.

— Да.

— Все хотел спросить, мессир Бартольд?

— Спрашивайте.

— Альвинский сперва думал отдать свою дочь на обучение в Орден Северных Магов, что ему помешало?

— Не что, а кто?

— То есть?

— Барон Хорвут.

— И здесь без руки барона не обошлось? И вы не настаивали?