Шрифт:
Физиономия капитана вытянулась, он приосанился, впрочем, к подобному повороту событий он, конечно, был готов, но реальность сильнее теории.
— Напишешь рапорт о переходе в военный корпус, будешь замаливать проколы на передовой. Пойдешь в первых рядах летучих отрядов и знай, если и там промажешь… то считай себя покойником! Понял?
— Да, ваше величество!
— Вместе с рапортом, я жду на столе детальный отчет об операции в Ульях Грез. О том, как вы позорно упустили из-под носа полукровку и дайкин. Все хорошо понял?
— Так точно, ваше величество.
— Пшел вон!
Капитан Марьян отдал честь, развернулся и, чеканя шаг, поскорее убрался прочь, не мозоля лишний раз глаза рассерженному, едва сдержанному государю.
Сульян внутренне выгорел, остыл и успокоился. Нервотрепка в генштабе с Мелисой утолила его и выжала, ох как хотелось напиться и забыться в объятиях уступчивой эльфийки! Вряд ли плоть эксцентричной королевы его могла польстить? Раздражение. Великое и патологическое раздражение испытывал Урф Сульян вспоминая бурно вздымающую грудь и непослушные локоны, выбивающие из прически. Дуреха! И зачем она создает вокруг трона бури? Он же ее раздавит, словно капризного муравья!
— Ну а теперь ты!.. Расскажи дорогой сынок, с какой такой ты вдруг пользы начал карать моих верноподданных? Разве я тебя просил устраивать публичный самосуд?
Грилл заполыхал яростными глазенками, но поспешно убрал петушиный гонор, обратившись в паиньку.
— Он упустил беглецов на мосту! Он потерял трех бойцов! Он опозорил меня перед высшими эльфарами! Он…
— А ты?! А ты не упустил их в Ульях? Почему не догнал в Василисковых холмах? Ты имел в подчинении до сотни бойцов, а проворонил жалкую четверку недоэльфов! Животных!! — и все же гнев вырвался из его груди, затопив кабинет удушливым жаром. — Что ты, Грилл сделал из того, что я тебя просил? Из того, о чем можно было с гордостью отметить? Кроме своеволия ты лишь даром прошлялся по болотам, скормил комаров и потоптал сапогами жаб — это весь твой подвиг. Послужной список за неполную седмицу скитаний по Грезам, я ничего не забыл, сыно-ок?
Грилл вскочил, побелел как сахарный корж и задрожал осиновым кустом. Хватит! Хватит его унижать и провоцировать!
Сульян закатил глаза и грязно выругался. Подошел к отпрыску и, положив на плечо руку, заставил обратно опуститься на стул. Лицо младшего Сульяна горело, на глазах дрожали слезы.
— Ладно… ладно, говорю, успокойся! Извини, я погорячился. Дурной день, — он заскрипел от злости зубами, — это все Мелиса. Стервозина вывела меня из себя. Будем что-нибудь думать…
Грилл осунулся, поник головой, продолжая дуться.
— Пойдешь на передовую!
— Но отец! — бледнея, проблеял сынок.
— Да успокойся ты! Никто тебя в бой не посылает. Проследишь за маневрами. Отсидишься в тылу. Развеешься. Переждешь все бури. Ты хоть думал, что чудишь? На тебя ведь Робьенны и Лемьенны взъелись за убийство своего родственничка!
— Отец, он насмехался надо мною! Открыто высмеивал…
— Хорош! Хорош оправдываться! Сам виноват, надо операцию на мосту брать в свои руки, а не…
— Да он же ненавидел того выродка больше нас всех! — выпалил Грилл.
Сульян слабо улыбнулся. Юнец!
— У нас и без этого предостаточно врагов, а ты их копишь как антиквариат. Ты думаешь, нами довольны во дворце? Любят и лелеют? Одна Мелиса чего стоит!..
— Что она уже тебе сделала, отец? Не панькайся с нею!
Сульян вовремя заткнулся, о союзнике сыну ни слова!
— Я наконец-то придумал, как обвести ту дурочку вокруг пальца и расшевелить брашей.
Грилл жадно прислушался к тону отца, уже понимая — сейчас пойдут новые указания.
— Желин.
Мышцы лица будущего принца задергались.
— Пора задействовать то тело по назначению! Он отработает свою измену сполна!
Ночь в Вечных садах.
Серебристость купола придает пикантности обстановке и они ею пользуются вдосталь, в полной мере. Кому было неудобно от их уединения, свидания и романтических откровений, естественно меченосцам-хорратам во главе с Вирканном. Тихое щебетание ночных птах. Угуканье и аханье. Трескотня жуков и гудение мотыльков. Вирканн с бойцами реагировали на каждый шорох, на малейший треск в зелени парка. Лужайки и дорожки тянулись по центру, гектаров фруктовых и ялиновых рощ. Аккуратных и подрезанных. Аллеи среди бесконечной зелени и разноцветья цветов. Мрак притушил краски и изобилие тонов, но запах, чарующий и благоухающий напирал отовсюду, заполнял воздух и пространство до невесомого магического купола. Ванная для души!
Ба-ах!
Ба-ах!
Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
Вирканн содрогнулся, резко развернулся на каблуках, топча молодую траву и срывая дерн.
Всполохи ослепительного янтарно-золотистого ореола озаряют поднебесья купола. Зарницами вздымаются под самый свод и, вспыхивая разноцветными гирляндами, опадают через пару секунд бесцветными огарками. Тьфу ты! Фейерверк, мать их! Аристократия бушует и веселится. Прямо над головой запускают магические разряды с искристыми вспышками. Кому одна робота, а кому — одно веселье.