Едва Пилипка, запыхавшийся, вспотевший, вручил Юрке звёздочку, Шахназаров, наспех поблагодарив его, выскочил на шоссе.

— Помчимся, Юрка, пока на своих двоих, а там, может, попутку перехватим.

Их обгоняли грузовики разных марок, машины с надписями: «Молоко», «Техпомощь». Шахназаров, а потом и Юрка «голосовали» всем подряд, но одни шофёры, казалось, не замечали их, другие показывали — сворачиваем, мол, с вашего маршрута.

Они уже не шли, скорее — бежали. Заслышав гул мотора, поднимали руки просто так, на всякий случай, даже не оглядываясь.

Наконец один из грузовиков сбавил ход и, взвизгнув тормозами, остановился. Шахназаров метнулся к шофёру, попросил:

— Подбрось, друг, до Подлипок. Синим огнём горим...— подсадил Юрку, плюхнулся на сиденье, вытер со лба пот пилоткой, кивнул на спидометр: — Максимум выжать можешь?

— Попробую,— усмехнулся шофёр.— Надо же выручить бедных самовольщиков.

Грузовик рванул с места и помчался. Алый, чуть выцветший флажок на стержне, припаянном к крышке радиатора, полоскался часто и трепетно.

— Сам недавно гимнастёрку снял,— подмигнув Шахназарову, сказал шофёр.— Считай, проявляю солидарность.

— Спасибо. Если не секрет — женатый?

— А как же. Два месяца. Парень-то твой, кажется, задремал...

— Разморило. А я вот в этих, в сердечных, делах — робкий. Есть тут одна девушка, но... получается у меня какая-то ерунда: при людях ещё так-сяк, а когда одни — становлюсь телёнок-телёнком.

— У меня тоже поначалу не клеилось.

— Как же ты вышел из этого красивого положения?

— Стихами взял. Прямо вот так за рулём и сочинял, пока чуть не сотворил аварию.

—- Нет,— угрюмо сказал Шахназаров,— у меня стихами не пойдёт.

— Я помогу,— подал голос Юрка.— Я, знаешь, как здорово умею сочинять стихи! Слушай: туча плывёт, дождик идёт... Складно?

— Ну вот,— засмеялся шофёр,— одна голова хорошо, полторы — лучше.

«Почему — полторы?— подумал Юрка.— Выходит, у Шаха голова, а у меня только половинка. А-а, ну ладно...»

За поворотом шоссе показались Подлипки.

— Тормозни у почты,— попросил Шахназаров.— Спасибо, друг!

На почте была лишь Таня.

— Наши все обедать ушли,— сказала она, подавая Шахназарову сумку.— Ой, тяжелющая... Как ты её и дотащишь?..

— Не привыкать.

— А я осталась...— Таня отошла к окну, уселась на подоконник.— Работа такая, все сидишь, сидишь. Растолстеешь в два счёта...

— Ну это ты зря,— сказал Шахназаров, лишь мельком взглянув на девушку.— Что не красишься, это — законно! Зачем? Ты и так... у тебя и так лицо выразительное, и глаза, и в общем — всё. А морить себя голодом? Не одобряю.

— Растолстеешь в два счёта...— Таня почему-то покраснела и, хотя по-прежнему улыбалась, опустила глаза.

— Шах, пойдём...— протянул Юрка.

— Подумаешь, беда великая,— не обращая на Юрку внимания, убеждал девушку Шахназаров.— Да если хочешь знать, растолстеть — это тоже не так просто. Я вот, например...

— Шах, мы же опоздали...,

— Учтём,— сказала Таня, по-детски болтая ногами.— Костя, а почему тебе никто не пишет? Какой-то у вас там Козырев каждый день по три-четыре письма получает, а тебе за всё время ни одного-разъединственного...

— Некому писать потому что,— ответил Шахназаров, растерянно улыбнувшись.— Я ведь детдомовец. Воспитательница у нас была, Анна Мефодьевна,— мы её все мамой звали,— она писала. Недавно умерла...

— Старенькая была?

— Вовсе не старая... Болела чем-то.

— Костя, а девушка эта почему тебе не пишет?

— Какая девушка?

— К которой сегодня в райцентр ездил.

Шахназаров засмеялся:

— Там у нас были другие дела. Нету у меня никакой девушки, и ещё никогда не было... Слушай, Таня, а тебе часто приходят письма?

Таня спрыгнула с подоконника, стала поливать из молочной бутылки цветы в горшочках.

— Иногда приходят. Подружки... одни учиться уехали, другие замуж выскочили...

— Я имею в виду не подружек. Ну там — со стройки, из армии...

— Нет...— сказала Таня, точь-в-точь как Юрка, и вздохнула.— Никому не приходит в голову написать...

Шахназаров взглянул на часы, ахнул, подхватил сумку.

— Юрка, бежим!.. Танюша, а можно — я тебе письмо напишу?

Она оторопело и обрадовано взглянула на него, пожала плечами: