Шрифт:
Позвонил Королевский:
— Ламбертс здесь?
— Да.
— Попроси зайти.
— С делом?
— Дело можешь еще подержать.
Оставшись один, Денисов долистал его до конца.
Еще один документ — теперь уже составленный от руки -неожиданно задержал его внимание. Документ, какой можно встретить разве только в деле по нераскрытому убийству.
«Список родственников и знакомых, присутствовавших во время похорон Хойны Юдит Вениаминовны на кладбище «Шмерли» гор. Риги»
Бумага датирована была пятью годами назад и, пролежав в розыскном деле, заметно увяла.
Какой-то исполнительный оперативный уполномоченный, направленный начальством на кладбище, добросовестно переписал присутствующих, чем внес свою лепту в попытку раскрыть старое преступление.
Документ его сохранил актуальность. Оперуполномоченный начал список с имен, каждое из которых значилось теперь на обложках двух новых уголовных дел.
«Общая судьба? — подумал Денисов. — Но почему? Сестры почти полвека не виделись. Сусанна Маргулис с одной из них — с Юдит — виделась очень недолго. По дороге в Ригу… Другую встретила еще несколько раз — до возвращения в Штэтл…»
Он чувствовал: разгадка была именно здесь.
«На кладбище «Шмерли» присутствовали, — писал рижский розыскник: —
1. Маргулис Сусанна Менделевна.
2. Хойна Злата Вольфовна…
По удивительному совпадению женщины, стоявшие в списке под номерами один и два, были убиты в той же самой последовательности.
Под номером три значилось:
«Хойна (Вайнтрауб) Влада Зеевовна…»
8
— Я очень рад! — Подполковник Резниченко, специалист по антропонимике, встретил Денисова как старого знакомого.
От него ускользнул иронический взгляд, брошенный Денисовым на его погоны, планки медалей «За безупречную службу в органах МВД СССР».
— Как идет расследование? Продвигаетесь?
— Понемногу…
Денисову было не по себе от невозможности быть искренним. Он начал заводиться еще в метро, и его завод все усиливался по мере приближения к Академии.
Большинство встретившихся ему по дороге были сотрудники МВД; милиционеры в полковничьих и подполковничьих погонах — в том числе преподаватели специальностей, которые изучали в обычных вузах, — носили форму и звания, пользовались льготами, которых не заслужили.
— Как жизнь? — Из-под крутого, чугунком, лба глянули на Денисова умные мягкие глаза.
— Все нормально. — Денисов ограничился наиболее коротким, ни к чему не обязывающим.
— Садитесь. — Их разделяла газета, которую Резниченко читал, когда в кабинете появился Денисов. — Не мешает? А то мы сейчас… — он отодвинул пухлое, в несколько страниц зарубежное издание — с иллюстрациями, с заголовками в четверть листа. — Это все по теме диссертации. Выбрал и сам мучаюсь. «О некоторых вопросах антропонимики в связи с ее ролью в уголовной регистрации. На материалах полиции Франции». Имя как существенный момент идентификации…
Их интересы лежали в абсолютно разных плоскостях.
Денисов рассказал о третьей жертве преступника — Юдит, которая по хронологии убийств являлась первой.
— У убитых сестер и у третьей, которая жива, оказались абсолютно непохожие отчества…
— Но это же вытекает из самого факта существования народных имен и священных. Мы же говорили… Многие имена — результат переделок искажений, русские няни тоже переделывали еврейские имена… — Резниченко был рад, что в состоянии помочь. — Надо только посмотреть — восходят ли народные имена, положенные в основу их отчеств, к одному библейскому…
— Юдит — Вениаминовна. Злата, она же Голда, — Вольфовна. Влада Вайнтрауб — Зеевовна…
— Вениаминовна, Зеевовна, Вольфовна… Но они все от одного имени! Библейское звучит как Бен-Они — сын моей правой руки. Иносказательно, видимо, сын моей любимой жены. От него — Вениамин, Вениамин, английское Бенджамин…
Денисов замолчал. Его попытка пробиться сквозь стену провалилась. Учитель в милицейских погонах в самом начале поставил его на место.
— Вольф, Зеев?
— …В народных именах учитывалось также прозвище Вениамина — Волк! Отсюда Зеев и Вольф… Волк, переведенное на иврит и идиш…
— Вот как!
Ответ был получен. Осталось набраться терпения, дослушать урок до конца.
— От Вениамина также шли имена Вельвиш, Вольвиль, Вавила, некоторые относят сюда и Владимира, Лубу, Волько, Вове, Вава… Полицейская уголовная регистрация должна это учитывать… — Антропонимика еврейских имен была для Резниченко, как для Денисова розыскное дело, которое он вел от первой страницы — с постановления о заведении.
– Поскольку считалось, что всякое упоминание об умершем засчитывается последнему «к добру», традиция предписывала именовать детей только по умершим предкам. Это вело к беспокойству его духа в ином мире. Понимаете? Для этого мужские имена переделывались в женские, и наоборот. Если отец умирал до рождения ребенка, то наименование по отцу считалось почти обязательным…