– Так может, смоешь мою печаль, - его улыбка могла бы быть горькой, если бы не искорки в его глазах, предвещающие мне поцелуй.

Я, как раньше делал он, обхватила его лицо своими маленькими, почти детскими ладонями. Тепло его лица на миг обожгло меня, так как я этого не ожидала, но я настойчиво приближалась к его губам, не отводя глаз.

Мы перестали дышать, когда наши губы соединились, и все вдруг потеряло смысл, были только мы. Такой болезненно сладкий поцелуй, он словно растворял нас друг в друге, и заставлял забыть обо всех тревогах.

– Ты больше никогда не будешь один, - зашептала я ему, не желая прерывать этого момента.

– Тогда никогда не покидай меня, - ответил Калеб несколько бесчувственно, но все его чувства проявились в нервном движении руки, скользящей по моей спине, шее. Вдруг он почти грубо спихнул меня с колен, и я мягко свалилась на пол. Калеб к тому времени уже стоял около окна, тяжело дыша.

– Прости, - небрежно проведя по волосам рукой, он так и не стал оборачиваться.
– Ты слишком притягательна. Мне раньше не приходилось общаться с такими девушками так близко. Когда-то мне казалось, что Особенный - это придуманная история некоторыми вампирами для оправдания превращения людей. Но ты действительно пахнешь очень интересно.

Сидя на полу, я думала о том, какая же я дура. С ним так легко забыться, но ведь он имел свои проблемы. Даже просто находясь около меня в такой вот солнечный день, он не мог не чувствовать жажды. Мог, конечно же, подавлять это желание, но только не тогда, когда мы так близко.

– Извини, мне так хорошо с тобой, что я обо всем забываю, - я с состраданием наблюдала, как он понемногу приходит в себя.

– Это я должен просить прощения - ты такая маленькая, хрупкая, и я должен все контролировать, - Калеб уже почти улыбался.
– Надеюсь, ты не ушиблась?

– К сожалению, лишние сантиметры у меня не только на животе, - проворчала я, и все так же продолжала сидеть на полу. Я надеялась, он еще вернется, и поможет мне встать, тогда я снова смогу ощутить прикосновение его рук, близость лица и тела.

– Во времена моей смертной молодости, ты была бы худой, - Калеб вернулся ко мне, с осторожностью поглядывая в мою сторону. Прошло еще некоторое время, прежде чем он открыл свои объятья вновь.

– Ты уверен?
– переспросила я, чтобы убедиться. Жизнь с вампирами многому меня научила, и главное - осторожности.

– Я бы не подверг тебя опасности, если бы не был уверен, - укоризненно заметил Калеб, аккуратно устроив меня на коленях.

– Знаю, хотела тебя подразнить.

– Мне кажется или, в самом деле, чем тебе хуже, тем веселее ты становишься?

Неужели в голосе Калеба звучит недовольство?

– Наверное, это не очень нормально, но в стрессовых ситуациях я не впадаю в истерику, а начинаю шутить, смеяться, неуправляемо веселится. Некоторым моим подругам в Чикаго такое поведение не нравилось. Они не понимали, почему, когда им бывало плохо, я не качала лицемерно головой и тяжело не вздыхала, а старалась найти что-то смешное в плохом.

Я бесстрастно пожала плечами. Мне не нравилось лгать, тогда, когда это не было не необходимо. Может потому, что Фиона лгала часто, и мне, и себе, и родителям - всем! Все ее проблемы прикрывала ложь, и она же их вызывала.

– Ты и не должна быть нормальной. Это понятие переоценивают. Намного интереснее отличаться от других. И в тебе есть такое качество. Что-то такое, что выделяет тебя из толпы. Так зачем же сливаться с ней?
– мягко увещевал меня Калеб. Я хотела бы вслушиваться в его слова больше, но то, как он старается держать между нами дистанцию, раздражало. Теперь я почувствовала себя виноватой перед Калебом, так же, как и всегда перед матерью, когда жажда становилась слишком сильной, и она почти убегала на охоту.

– Так вот почему я тебе нравлюсь - я ненормальная!
– я постаралась как можно более искренне рассмеяться, чтобы Калеб не почувствовал моего нарастающего раздражения. Калеб же наиграно сурово пожурил меня пальчиком, словно маленькую.

– Как же с тобой легко и просто, мне не нужно стараться быть кем-то другим или искать себе занятие, - вздохнул Калеб, блаженно улыбаясь в потолок.

Я была рада, что ему все же хорошо со мной.

– Может, нарисуешь меня когда-нибудь с натуры?
– предложила я, даже не ожидая, что он согласится.

Он перевел свои улыбающиеся глаза на меня и вдруг подхватил на руки, закружил по комнате, радостно напевая. Снова проявилась его молодая часть натуры, которую я желала видеть постоянно.

Я смеялась, вслушиваясь в его голос, и немного подпевала - у нас чудесно выходило. Но, к сожалению, мне быстро стало плохо.

– Остановись, - еле дыша, попросила я и кинулась прочь, как только он опустил меня на ноги.

До ванны было недалеко, а я боялась, что не успею. И только закрыв за собой дверь, смогла перестать думать о страхах.