– Мои картины хорошо продаются, и я не так уж к ним привязан, как ты думаешь. Те, что теперь стоят в моей комнате, скоро отправятся во Францию для моей выставки. Надеюсь, там их раскупят, так как я хочу еще так много нарисовать, а места, где их ставить, нет.

Ничего себе, нет места, - подумала я, - да его дом в два раза больше, чем наш.

– Так что наши общие друзья, даже очень обеспеченные коллекционеры. Насколько знаю, Еве предлагали купить все мои работы, что есть у нее, за круглую сумму.

– Какую именно сумму?

– Очень круглую, - Калеб мягко рассмеялся моей настойчивостью.

Я улыбнулась ему в ответ, и все-таки смогла расслабиться. Какая разница, понравился ему или нет мой цвет волос. Он же сказал, что любит меня любой. Если уж я смогла ему понравиться беременной, то цвет волос не играет никакой роли.

– Так вот откуда у вас деньги.

Я понимающе откинулась на спинку стула. Кроме того, что Калеб красив, он талантлив и обеспечен. Да мы и сами с усами.

– А я, кстати, графиня.

Калеб несколько раз непонимающе моргнул, а потом рассмеялся.

Согласна, сказать такое было с моей стороны немного по-детски, но мне хотелось, чтобы Калеб знал, что любит не пустышку.

– Да, я уже что-то подобное слышал.

За сегодняшний день я получила массу удовольствия. Тяжелый браслет на руке напоминал о самом приятном моменте. Но непонятное чувство внутри меня подтачивало всю радость, и я не могла понять, откуда это неудовольствие. Вроде бы все прекрасно. Я сделала за сегодня все, что хотела. Получила ответы на интересующие меня вопросы, провела время с Калебом, и все же было что-то не так.

Я просто чувствовала сегодня себя ребенком около такого самоуверенного, красивого, одетого настолько шикарно и так по-взрослому, Калеба. Горький привкус металла появился во рту при этой мысли. Мне перехотелось есть. Отставив тарелку с недоеденным спагетти, я, как могла, старалась сдерживать боль, зарождающуюся где-то в районе желудка и медленно поднимающуюся вверх к сердцу. Мой Калеб, прекрасный, очаровательный Калеб, годился мне в дедушки, и сегодня, как никогда раньше, я почувствовала временную пропасть. Но если он не чувствовал ее, значит я устраивала его такая, какая есть?

Калеб не заметил мое изменившееся настроение, и я была этому рада.

– Подожди меня в машине, я ненадолго.

Умывшись в туалете, я долго простояла перед зеркалом, смотря на свое лицо, ставшее еще более детским с рыжевато-русыми прядями и огромными синими глазами. От воды волосы около лица утратили форму и начали виться, неудивительно, что со мной так сюсюкала хозяйка салона. Посмотрев на меня, кажется, что сейчас я приеду домой и сяду играться в куклы. Как Калеб все время называет меня? Его маленькая, хрупкая девочка. Девочка!

Оставив в туалете слезы и самобичевание, я вернулась в зал, Калеба там уже не было. Ждал он меня у выхода из кафетерия с моей одеждой и сумкой. Я на один короткий миг прижалась к нему, не обращая внимания на людей, снующих мимо нас, и поцеловала его горько и немного растеряно.

Калеб вопросительно, и все же радостно, смотрел на меня.

– Спасибо тебе за браслет.

– Не говори никому от кого он, если не хочешь открывать наш маленький секрет.

– Ничего, со временем я смогу похвастаться девочкам, что встречаюсь с тобой, - рассеяно отозвалась я, и протянула назад руки, чтобы он помог мне одеться.

К машине мы шли немного на отдалении, и я была рада возможности помолчать. Неожиданно накатившее плохое настроение, сулило ссору, которая оставит не лучшее впечатление от поездки и для него и для меня.

– Мне нужно будет уехать после твоего дня рождения на недельку, - огорошил меня новостью Калеб, как только мы устроились на своих сидениях.

Я не знала, что сказать и потому тупо смотрела на него. Смысл слов вроде бы и дошел до меня, и все же я никак не могла понять, что именно он сказал.

– Куда? Зачем?
– наконец выдавила я. Неужели он решил меня оставить как раз тогда, когда будет подходить время рожать? Я была теперь на восьмом месяце, и в конце декабря, где-то между Рождеством и Новым годом, нас ждало освобождение от моей ноши.

– Я же говорил, у меня выставка в Париже, и запланирована она была еще до встречи с тобой. Я не могу подвести людей, с которыми работаю годами. И вернусь я до Рождества, тебе не стоит переживать, что ты останешься без моей поддержки.