Ах, странная мука!

Стремиться к чему-то...

Обвить, прикоснуться...

Забытое чувство...

Dr. Alexx.

Я открыла глаза. В ушах звенело. Дурное предчувствие, что что-то не так, давило на мои мысли. Я резко села на кровати.

Стянув с себя мокрую от пота простыню, откинула ее прочь. Кажется, я бредила?

Очертания незнакомой комнаты с белыми стенами и свежими цветами не нагоняли страха, в отличие от сознания того, что я ничего не помнила. Последнее, что мне удавалось с трудом уловить в своих разбегающихся мыслях, как Калеб улетал в Париж.

Калеб!

Где он? И где я?

Встав с кровати, словно пролежала в ней уже неделю, я с трудом добралась до окна. Раскрыв шторы, сразу же увернулась от хлынувшего яркого света, совершенно не свойственного Англии. Покачавшись на месте от слабости, я прижалась к огромному окну, от потолка до пола, и выглянула, с удивлением всматриваясь в прибрежную полоску песка и море, накатывающее на него с шумом и ревом. Несмотря на солнце, море было неспокойным, штормовые волны так и клубились по дороге к берегу, разбивая о песок зеленовато-серые тонны воды и пены. Когда вода отступала, у самой кромки оставались темные полоски водорослей.

Стоя так, мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что же все-таки не так. Я была по-прежнему я, но какое-то странное облегчение было в моем теле. Отсутствие живота не сразу бросилось мне в глаза. Я больше не бремена? Где тогда дети?

Проведя по животу, я задрала белую майку над такими же простыми белыми трусиками и увидела лиловый шрам от кесарева сечения, на животе присутствовали так же другие шрамы, но более мелкие, и так же хорошо затянувшиеся. В глухом отчаянии я подсчитывала, сколько нужно времени, чтобы такое произошло. По меньшей мере, месяц, поняла я.

Вернувшись назад к кровати, я упала на нее, и так пролежала час, если не больше. Мысли кружились в голове, как назойливые мухи, не давая опомниться. Один вопрос волновал меня больше всего. Где же я?

Если я так долго ничего не помню, Калеб должен был уже вернуться из Франции, тогда почему его здесь нет?

Ответ пришел сам собой. Я точно находилась где-то в теплых краях, наполненных солнцем. Ему здесь не место. Так же, как и моим родителям. Слишком много солнца.

Вновь поднявшись на ноги, я принялась обследовать комнату. Букеты цветов заставили неприязненно поморщиться, так же, как и запах лекарств, отчетливо висевший в воздухе. Я была в больнице, без сомнений. В дорогой, и даже очень. Но моя кровать не была похожа на больничную койку, а в самой комнате не было лекарств.

Теряясь в догадках, я просто шагнул прочь из комнаты на балкон, оказавшийся за еще одним огромнейшим окном.

Сухой, теплый ветер ударил в лицо и спутал мои, отросшие за долгое время беспамятства, волосы. Несмотря на очевидную амнезию, тревоги я не испытывала. А ужасающее облегчение, что, наконец, свободна от тяжелого бремени спереди. Незнакомая боль кольнула сердце, когда я вспомнила о детях. Почему они не со мной? Ужасно захотелось их увидеть. Соня и Рики, я надеялась, что родители назвали их именно так. А может, они еще не крестили их, раз я была не здорова?

Несмотря на незнакомую тоску по детям, оставалась и другая тоска - из-за Калеба. Чем больше я приходила в себя, тем больше мне его не хватало. Почти патологически.

С террасы не был видно вокруг никаких людей, выглядело так, будто бы я в этом здании одна. Немного оглядевшись, я поняла, что это маленький коттедж, и вдоль берега, один за другим, стоят еще с десяток таких же, совершенно белых, с плоской крышей. Такие я видела в Испании. Значит, я где-то в Испании или около нее. Догадка пришла сама собой, к тому же климат подходил.

В комнату кто-то зашел, причем бесцеремонно, и, метнувшись туда же, я увидела застывшую с подносом девушку, с явной неаполитанской внешностью.

– Вы уже встали, какая радость!

Девушка, вся в белом, похожая на медсестру, говорила на хорошем английском, с сильным испанским акцентом. Смуглая и миловидная, настолько пышущая здоровьем, что я даже почувствовала себя неуютно.

– Где я?

Ее ресницы затрепетали, и она попыталась принять отрешенное выражение лица, но удалось ей это с трудом.

– Вы на острове, принадлежащем одному доктору. Это что-то на подобии лечебного курорта. Но вам не о чем беспокоиться, вы уже почти здоровы.

Мне стало неловко стоять перед незнакомым человеком в одном белье, потому я быстро юркнула в постель. На колени тут же опустился поднос с едой. С какой же радостью я поняла, что меня больше не мутит от жареного, и что мне снова можно пить кофе. Я тут же схватила ароматный напиток.

– А что со мной вообще было?

Девушка потупилась и отошла от кровати. Она задернула легкие кремовые тюли, но шторы оставила отодвинутыми, как и открытое окно.