– Какие кражи, господа, какое убийство? Я ничего не понимаю. А ожерелье Ариадна обещала обменять на равноценное…

Слова его были настолько искренни, что Катенька заколебалась, но, вспомнив несчастную Вареньку, продолжила все-так же твердо:

– Не отпирайтесь сударь, Варя умирала у меня на руках. Я сама вытащила ее заброшенного особняка. Служащий там дворник вас легко признает.

Ошеломленный иностранец пробормотал что-то на непонятном языке, спрятав лицо в ладонях, а потом заговорил снова по-английски:

– Сударыня, я не понимаю, как такое могло произойти. Я никого не убивал. Поверьте, я только хотел вернуть то, что принадлежало моей семье.

– Вы лжете. Вспомните: молодая девушка с круглым миловидным лицом, пухлыми губками и каштановыми волосами. Ее привела Любчинская в тот дом. А потом вы в задрапированной комнате разыграли целый спектакль и отравили несчастную, накормив смесью наркотика с мышьяком. Вы там были, она мне вас описала в точности, так что сомнений в вашей причастности быть не может!

Лицо иностранца настолько побледнело, что это стало заметно, несмотря на темный цвет его кожи.

– Бедная девушка, – тихо сказал он. – Я говорил Ариадне, что этого делать нельзя… Но я ничего не знаю о мышьяке, а сладость богини никого не могла убить! – вдруг вскинулся иностранец.

– У Вари в руке был зажат пакетик от мышьяка, а перед этим она два дня ничего не ела. Вы убили ее!

– Нет, уверяю вас, все было совсем не так! Это какая-то нелепая случайность, моя каста запрещает убийства!

Катенька уже устала пререкаться с иностранцем, который ну никак не хотел признавать себя убийцей, да и не был на него похож, если честно.

– Господин Рамачандра, – снова обратилась она к нему. – Хорошо, давайте на минутку представим, что мы вам верим. Но убийство совершено, и сделать это могли либо вы, либо Любчинская. В этом я уверена. К тому же я видела, как Любчинская устраивала целый спектакль, одурачивая несчастных девушек сказками о богине Уме и заставляя их красть драгоценности. Такую идею могли подать ей только вы.

После этих слов иностранец вообще окаменел. Он смотрел расширенными от ужаса глазами на Катеньку, не в силах вымолвить ни слова. Эта немая сцена продолжалась довольно долго. Наконец Катерина не выдержала:

– Сударь, извольте отвечать.

Рамачандра пришел в себя. Он тяжело вздохнул и заговорил:

– Сударыня, я вижу, что вы честные и благородные люди, искренние в своем стремлении разоблачить злодеев, содеявших страшное преступление. Но вы знаете только одну сторону дела. Мне далеко не все понятно, но, уверяю вас, произошло трагическое недоразумение, которому я виной лишь косвенно. Чтобы во всем разобраться, давайте заключим соглашение: я расскажу вам свою историю, а вы расскажете мне все, что вы знаете. Мне больно это говорить, но, кажется, Ариадна, которую я искренне полюбил, использовала меня сам жестоким образом. Хуже того, она использовала мою веру, самое святое, что есть у меня.

Его слова разбудили новый виток Катенькиного любопытства, да и Никита Сергеевич не возражал, забыв даже о том, что не успел пообедать. Обоим Карозиным настолько нравился загадочный иностранец, что они с трудом сохраняли подозрительное к нему отношение. Поэтому супруги ответили ему полным согласием.

– Начать придется издалека, – заговорил он. – Чтобы вам все было понятно, придется рассказать об истории моего рода и княжества Чандрапур, наследным принцем которого я являюсь.

«Все-таки он настоящий принц!» – подумала Катенька, вся обратившись в слух.

Небольшое княжество Чандрапур располагалось в горной долине. Люди его населяли мирные, так как государство это было самой природой хорошо защищено от нападения воинственных соседей. Попасть в Чандрапур можно было лишь через узкое ущелье, так что маленький отряд мог остановить там целое войско. Поэтому раджи сопредельных государств довольно быстро поняли, что с Чандрапуром лучше торговать, а не воевать, хотя алмазные копи были немалым соблазном.

Четыреста лет назад раджа Чандрапура Ашок надумал построить прекрасный храм, чтобы увековечить свое имя. Были созваны мастера, и работы началась. Вместе с тем скульпторы и ювелиры принялись трудиться над будущим украшением прекрасного храма, посвятить который раджа надумал милосердному воплощению богини Кали Уме.

Это воплощение считалось покровительницей страны и защитницей от врагов. Сохранились предания о том, что когда-то отважные недруги рискнули подобраться к стране через гору, а для обманного маневра напали, как всегда, через ущелье. Когда защитники поняли, в чем дело, вражеские воины уже окружили их. Тогда жрецы воззвали к богине, и она услышала их молитвы. Она пришла в своем грозном воплощении и покарала врагов, которые в ужасе бежали.

Когда постройка храма близилась уже к завершению, придворный скульптор пожаловался радже, что его покинуло вдохновение и он не может изваять статую богини для главного алтаря. Тогда раджа издал указ: пусть все прекрасные женщины страны придут во дворец, и самая лучшая из них станет моделью для скульптора.