Ткач жизни.

Арина успела немного привыкнуть к внешности ткачей, но каждый раз вздрагивала при их неожиданном появлении. Ткачи напоминали тарантулов, размером со среднего человека. Вообще-то они напоминали пауков условно, во всяком случае, она, которая на дух не переносила насекомых и неделю мучилась кошмарами, если видела в кино нашествие муравьёв и иже с ними, могла смотреть на них вполне спокойно. Ткачи были белыми, точнее совершенно белыми — седыми. Их тело покрывал густой чистый, нежный мех. Три длинные суставчатые лапы поддерживали тело, двигаясь осторожно, но чересчур медленно. Самая мерзкая часть пауков — головогрудь у Ткачей отсутствовала. Сразу после большого брюшка со странным символом на шерсти, напоминавшим букву "t", у них находился перешеек, к которому крепились ноги, заканчивающийся вполне человеческим торсом с лишней парой очень нежных рук с тонкими длинными пальцами, как у пианистов, шеей и головой. Что действительно давалось Арине с трудом, так это смотреть в лицо странных созданий. Оно походило на человеческое лишь овалом. На нём не было ни рта, ни носа, ни ушей, только короткий мех, как стрижка "полубокс" и два огромных сетчатых глаза, таких же эфемерно белых как всё тело.

Ткач жизни на какое-то время завис, прям над кормящей матерью и спящим ребёнком — внимательно изучал чадо, затем протянул четыре руки и слегка прикоснулся к кокону с бурлящей внутри душой. Затем он осторожно, чтобы никого не задеть переместился к изголовью, а потом без труда поменял плоскость, переместившись на стену. Ничуть не испытывая проблем с силой тяготения, он двигался по стене так же проворно, как по кровати. Нижняя левая рука коснулась ребёнка, правая верхняя души, в одной из оставшихся рук блеснула тонкая нить, переливающаяся на солнце всеми цветами радуги. Арина знала этот блеск: такие же нити разрубила своей косой Смерть, когда убила девочку-медиума на базе. Она догадалась сразу, лишь увидев первого Ткача, что эти создания полные антиподы демонов смерти. Ткач на стене начал быстро-быстро орудовать свободными руками натягивая нити между младенцем и его душой. Кокон с дымным содержимым опускался всё ниже, пока не прикоснулся к коже малыша, который заворчал во сне. Нить сверкала в воздухе. Как сквозь иглы проходя сквозь длинные ногти существа, она крепко связывала душу с телом — сшивала часть потустороннего мира с миром живых, давая жизнь новому человеку.

— Это завораживает, — пробормотала Гита, следившая за каждым движением странного существа. — А ты знаешь, что когда ребёнка помоют в тех местах, где до него коснулась игла Ткача, появятся маленькие родинки?

— То есть к конопатым людям они пришивают душу швейной машинкой? — ухмыльнулась Арина.

— Не знаю… А ты видела у них машинки?

Арина уже пережила первые восторги от процесса, поэтому охладела к нему:

— Гита, давай не будем отвлекаться! Осталось сорок минут до того как наши тела погибнут и мы сможем любоваться на чудеса в роддомах целую вечность! Не знаю как ты, а я хочу ещё немного побыть обычным, ну, или почти обычным человеком! Факт есть факт — это опять не Великая мать, нам снова не повезло и я уже начинаю сомневаться в том ли мы месте, где нужно.

— Давай спросим у него, может быть, он знает, когда проявится Великая мать?

— Я спрашивала уже у четверых Ткачей — толку ноль, скорее всего они вообще нас не слышат или не понимают!

Гита явно пребывала под слишком сильным впечатлением, она не слушала, подошла к кушетке, заговорила:

— Уважаемый Ткач, ты — проводник чистых душ в мир смертных, прошу, внемли мне, ведомо ли тебе время явления вашей великой предводительницы?

Ткач не обратил на неё ровным счётом никакого внимания. Он как раз закончил своё дело, завязав блестящую нить красивым бантиком на крошечном плечике малыша, спустился на пол и, видимо, только теперь заметил Гиту — удивлённо склонил голову на бок, как собака, дотронулся до неё пальцем.

— Ай, — взвизгнула Гита. По её призрачному телу пробежала рябь, как по воде.

Ткач видно задумался, но спустя мину так ничего и не придумав, пожал плечами и полез под кушетку.

— Постой, пожалуйста, ответь! Это очень важно! — кинулась за ним Гита, но под кроватью уже никого не было.

Ткачи приходили неоткуда и уходили в никуда.

— Слушай, а зачем ты с ним говорила на таком странном, как будто устаревшем языке? — подошла к расстроенной подруге Арина.

— Не знаю… Как-то убедительнее звучало.

— Ясно. Пойдем, найдём Капитана.

Прад дежурил этажом выше. Были всё же свои плюсы в призрачном теле. Девушек не задержала очередь на лестнице, не остановила пожилая вахтёрша, цеплявшаяся к каждой второй женщине, не похожей на беременную с расспросами — они легко проскользнули сквозь стены палат и снова оказались в родильном отделении. Капитан, задумчиво склонившись над пустым стеклянным столиком, изучал обгорелый отпечаток лапы смерти, в который превратилась некогда большая карта Москвы.

Тогда, после появления на базе призрака девочки-медиума и знакомства с ней, Прад провёл всех в свой кабинет, где к ужасу собравшихся сжёг карту. Бумага быстро сгорела, но на столе остался нетронутый фрагмент, превратившийся в отпечаток пятипалой руки. Видимо в этом месте Смерть коснулась карты, указав нужное место. Капитан вкратце рассказал, кто такие Ткачи, объяснил, что вернуть человека к жизни по силам лишь их предводительнице, которая является в мир живых всего один раз в день. Дело в том, что Великая мать, не занималась обычным соединением души и тела, она приходила лишь, когда на земле рождался избранный. Избранные появляются на свет ежедневно, во всяком случае в Москве (всего 365 детей в год). В чём их избранность, Капитан не пояснил, сказав, что зачастую эти дети вырастают в ничем не примечательных людей. В прошлом жрецы, знахари и ведуньи отслеживали избранных новорождённых, всячески их опекали, готовили к незаурядной судьбе и дети, как правило, действительно становились особенными. Сегодня же лишь немногие из них, действуя по наитию, реализовывали себя, всё же чаще спиваясь или кончая жизнь самоубийством, из-за необъяснимых стремлений, изводящих душу.

На карте оставленной Смертью был всего один роддом, в котором они и разбили временный лагерь. Но с каждым часом надежда встретить здесь Великую мать таяла, друзей всё чаще терзали сомнения: не обманула ли их Смерть?

— Капитан, у нас опять прокол — пришёл обычный Ткач, — отчиталась Арина, — а что если избранный сегодня не родится? Всякое ведь может быть…

— Невозможно, — отрезал Прад. — Мать его, что же мы упустили? Где-то ошибка. Мы что-то не так поняли или истолковали… Ара, посмотри на карту, вот сюда — в районе мизинца, да-да, вот здесь у края — тебе не кажется, что это другой роддом?