Марк не сдавался:

– А как я мог такое не подумать? – Оторвав руку от руля, он начал загибать пальцы. – Первое. Ты одна из немногих, кто имеет доступ к музею, у кого находятся ключи, кто знает код сигнализации. Второе. Ты говоришь, что не слышала никаких машин рядом со своим домом ни в субботу вечером, ни в воскресенье утром; но кто знает, может, ты просто скрываешь правду. Третье. На следующий день после ограбления ты получаешь какой-то таинственный звонок. Неизвестный звонит не домой, где его вызов могли бы с легкостью определить, а на платный уличный телефон. Вполне возможно, что это звонок от сообщника. Четвертое. Каждый раз, когда я задаю тебе вопрос, связанный с ограблением, ты замыкаешься и начинаешь сочинять небылицы, которым и ребенок не поверил бы. И пятое. Ты только что сказала: «Он их продает», как будто знаешь, кто этот «он» есть, но отказываешься назвать его. Может, у тебя есть сообщник. Ты могла все спланировать, он – исполнить. И скоро вы начнете подсчитывать денежки от страховой компании, в то время как мы будем выглядеть одураченными любителями-следопытами.

Хэлли смотрела на него неверящими глазами. Она была шокирована до глубины души его обвинениями.

– Но это все неправда! Я клянусь памятью своих родителей.

– Что же тогда это был за звонок? – парировал Марк.

Хэлли мучительно раздумывала над ответом. Ей претила мысль о том, что Марк думает о ней так гнусно... хотя, если честно, она понимала, каким подозрительным выглядело ее поведение со стороны. Хэлли хотелось рассказать ему всю правду. Он заслуживал честности и полного объяснения.

Но могла ли она рассказать ему все? Шли дни, а таинственный похититель уже давно не звонил. Теперь выяснилось, что он начал распродавать вещи. Вряд ли можно сказать, что между ними сохранилась какая-то договоренность, если она вообще была.

Могу ли я сказать Марку правду?

– Да, – произнес он. – Можешь.

О боже! Неужели она снова сказала это вслух? Хотя, может, это и к лучшему. Теперь уже нет смысла отпираться.

Решившись, Хэлли подняла глаза, посмотрела на него и проговорила:

– Мне звонил похититель и требовал выкуп. – Что?

Хэлли протянула к нему руку. Он был напряжен, и Хэлли чувствовала твердые бугры его мускулов.

– Ты должен поверить мне. До этого звонка я ничего не знала и даже предположить не могла, кто это сделал и где сейчас мой вещи. Когда этот человек объявился, я была просто захвачена врасплох.

Некоторое время Марк молча смотрел на нее, пытаясь оценить ее слова и понять, правду она говорит или лжет. Потом он кивнул, и Хэлли поняла, что он ей поверил. При этом она испытала такое невероятное облегчение, словно камень свалился с души.

– Продолжай, – велел Марк.

– Это случилось на следующий день после ограбления. Какой-то неизвестный мужчина позвонил мне и потребовал, чтобы я заплатила ему двадцать пять тысяч долларов, и тогда он вернет украденное. Но он сказал, что если я свяжусь с полицией, мне никогда больше не видать музейных ценностей. – Марк снова кивнул, и она продолжала: – В следующий раз он позвонил во вторник и спросил, достала ли я деньги. Я потребовала доказательств, ведь я не знаю, действительно ли у него есть то, о чем он говорит. Тогда он описал мне одну из кукол.

И я попросила, чтобы Трейси позвонила мне вечером.

Хэлли чуть было не сказала Марку все, но передумала. Она не могла выдать Трейси, пока сама точно не будет знать, каким образом ее кузина замешана в этом деле.

Она откинулась на спинку кресла и устало потерла глаза.

– Я не знаю, что случилось потом. Он повесил трубку, и с тех пор я от него ничего не слышала. Теперь обнаружились эти подсвечники, и я не понимаю, что вообще происходит.

Марк снова внимательно посмотрел на нее. В этот раз в его глазах не было подозрительности – он смотрел на нее с участием, и ей стало не по себе. Совесть упрекала ее в том, что она утаила от него немаловажную деталь.

Но Хэлли не могла поступить иначе.

– Значит, вот почему ты молчала о телефонном звонке, – Марк повернул ключ зажигания, и мотор заработал.

– Да. Я боялась, что никогда больше не получу обратно украденное. Но мне хотелось поделиться с тобой, поверь.

– Ты не узнала голос?

– Нет.

– А как он связывался с тобой?

– Он написал записку. К сожалению, я не сохранила ни одной.

– Ни одной?

– Первую, я так думаю, он просунул под дверь вечером в воскресенье. В понедельник утром я ее увидела. Там было сказано, чтобы я пришла к платному телефону на центральной площади перед магазином бытовой техники. В десять часов ровно.

– Еще бы, я помню, – усмехнулся Марк.

– Вторую записку он передал, когда я была на работе во вторник. Там было сказано: «То же время, то же место».

– Так ты видела его?

– Нет. Он передал записку через Робби, нашего повара. Судя по описанию, это тот же человек, который продал подсвечники в ломбарде.

– Слава богу, хоть что-то проясняется.

Марк достал сотовый телефон, набрал какой-то номер и велел, чтобы и Робби, и владельца магазина вызвали для составления фоторобота. Также он сказал, чтобы им показали фотографии тех, кто уже состоит на учете. И к его приезду должны подготовить лабораторию, чтобы снять отпечатки пальцев с подсвечников.