— Нет, конечно, я тоже в то время не понимала. У Даффа, как и у многих других мужчин, взгляды оказались довольно пуританскими. Он не верит в развод, поэтому, с его точки зрения, я все равно не была свободна. Ирония заключается в том, что я узнала об этом только тогда, когда прошла через все круги ада. Довольно жестоко, если вспомнить обо всех тех долларах, которые помогли ему выкарабкаться в свое время, ты так не думаешь?

— Ты имеешь в виду проигрыши? Но ведь…

— Да, заем, и он его выплатил. Но когда Дафф вернулся домой, то нашел, что дела плохи, и ему пришлось одалживать снова. На этот раз я дала деньги безвозмездно, конечно же надеясь, что буду жить здесь и все окупится. Когда старый бедолага Силас К. отдал концы и, несмотря на то как я с ним обошлась, оставил мне все, что имел, я думала, что дело в шляпе. Но теперь это твоя жизнь. Я могла бы купить Клуни и все уладить, но муж твой, Харриет, дьявольский гордец, и не думай, что ты когда-нибудь сможешь склонить его к какому бы то ни было компромиссу. Он будет придерживаться этой брачной клятвы, как плохо ни обернулись бы дела, и уступать придется тебе.

— Что ты пытаешься сказать мне? — не поняла Харриет, и Саманта грациозно пожала плечами.

— Я думала, что ясно выражаюсь. Все утрясется, наконец, и нам нет необходимости наступать друг другу на ноги. Боюсь, ты ни слова не поняла из того, что я сказала! Выпьем еще?

Харриет отрицательно покачала головой, ей хотелось выбраться на свежий воздух и поразмыслить над всем услышанным. Она прекрасно поняла все, о чем говорила Саманта, так же как стала ясна причина такой невероятной спешки Даффа.

Саманта наблюдала за ней, размышляя, дошло ли до нее хоть что-то из сказанного, но Харриет молчала как рыба и оставалась абсолютно спокойной, а это казалось очень странным.

— Что заставило тебя выйти за него? — не выдержав, полюбопытствовала Саманта, но Харриет не ответила, рисуя пальцем на столе в лужице пролитого шерри.

Мужчина, стоявший у стойки бара к ним спиной, внезапно повернулся, и Харриет узнала человека, который вел ее к алтарю и был так добр с ней во время свадебного обеда. Он подошел к их столику с кружкой пива в руке, радостно улыбаясь Харриет.

— Рад снова видеть вас, миссис Лоннеган. Боюсь, что мы не сдержали обещания по поводу ответного обеда, но жена моя была очень занята. В любом случае, я не думаю, что сейчас подходящее время для приглашений.

Он задорно подмигнул ей, и она ответила вежливой улыбкой. Харриет частенько забывала, что в чужих глазах их брак воспринимался как вполне нормальный.

— Дафф редко выходит по вечерам, — ответила она, ей не хотелось показаться совсем не сведущей в делах мужа. Она заметила, как уголки губ Саманты недовольно опустились вниз.

— Да, Рафф, пора вытащить его из скорлупы, — сказала она, вытаращив глаза. — Восемь лет — слишком большой срок для ненужных сожалений, ты так не думаешь? Я пыталась ввести Харриет в курс дела, потому что ей будет трудновато, пока она не поймет, с чем имеет дело, ты согласен со мной?

Майкл О'Рафферти окинул ее холодным задумчивым взором, но ответил достаточно учтиво:

— Миссис Лоннеган не имеет дела ни с чем таким, что отличалось бы от забот и тревог молодой жены по поводу привычек более старшего мужа. Вы вернете Даффу вторую молодость, милая, как это сделала для меня моя жена. Ты долго пробудешь здесь, Саманта?

— Достаточно долго, — ответила та.

— А мисс Дочерти? Как она? Мы теперь редко ее видим, только на скачках.

— Моя тетя Элис такая же несгибаемая, как и любая престарелая пенсионерка ее возраста, заросшая мхом и вековыми воспоминаниями. Каким ты стал официальным и вежливым, Рафф, с тех пор как женился на Джуди, — съязвила Саманта. — Пошли, Харриет, пора выбираться из этого притона, направим свои стопы к дому. Увидимся, Рафф.

Они уже выехали из толпы и рыночной суеты, и Саманта выбрала северную дорогу, так, для разнообразия, объяснила она, и чтобы машине было полегче.

Некоторое время она молчала, потом внезапно произнесла:

— Не позволяй Даффу плохо обращаться с тобой. Он так и будет поступать, если ты дашь ему малейший шанс.

— Еще одно предупреждение? — спросила Харриет, сама себе удивляясь; несмотря ни на что, она не испытывала враждебности к этой женщине.

— Не верь предупреждениям цыганки, пока не позолотишь ей ручку, — легкомысленно ответила Саманта. — И не принимай мою чепуху слишком близко к сердцу!

— Но то, что ты сказала мне, — правда, не так ли? — Харриет снова стала похожа на печального ребенка, и Саманта ответила с нескрываемым раздражением:

— Почти все — правда, но не советую тебе проверять факты у Даффа.

— Не собираюсь смущать его известием, что в курсе его прошлой личной жизни. Меня не касается то, что случилось когда-то давно, как он частенько повторяет мне, — ответила Харриет с достоинством.

Незаметно наступил декабрь, пришла настоящая зима, и Харриет снова вернулась мыслями к Рождеству.