–  Просто было интересно, как ты посмотришь в глаза моей матери.

Зара выдержала его взгляд и поманила к себе мать.

–  Зара Рэнальд Рандрин, на меня такие штучки не действуют. Что тебе еще от меня нужно? Да, ты моя дочь, да, ты родилась от нее - и что? Я ничего ей не должен и уж тем более не испытываю мук совести.

–  Значит, тебя совсем не интересует, как...

–  Совсем!
– резко отрезал Рэнальд.

Девушка непроизвольно вздрогнула от звука его голоса; в памяти всплыла сцена с консулами. Отец был рассержен, более того, взбешен.

–  Она моя мать, она имеет право...

–  Ни на что она не имеет права! И ты, между прочим, тоже бы не забывала, что живешь в моем доме, где хозяин я. Впредь, будь любезна, ставь меня в известность, когда вознамеришься приглашать своих деревенских родственников, потому что никого из них я видеть не желаю. Хочешь поговорить с ней? Говори, но только не в моем доме.

–  А ведь ты когда-то чуть ли не в любви к ней признавался...

–  В любви?
– герцог расхохотался.
– К горничной? Я еще не сошел с ума! Просто женщины любят ушами и за красивые слова готовы душу продать, особенно такие, как твоя мать. Я же по лицу ее вижу, что ее любой в постель затащит. А теперь сделай так, чтобы через пять минут ее здесь не было, - это был приказ.

–  Не ругайте ее, сеньор, это я во всем виновата, - робко подала голос Эгюль.
– Мне так хотелось увидеть дочку, и Зара,

простите, сеньорита Рандрин разрешила мне приехать, придти сюда. Но я уже ухожу. Да продлят боги годы Советника!

Рандрин перевел на нее иссиня-черные глаза и холодно произнес:

–  Я рад, что Вы правильно истолковали смысл моих слов. Не смею Вас задерживать и надеюсь никогда больше Вас не увидеть. В Ваших же интересах. И о наличии у Вас дочери советую не вспоминать.

Женщина еще раз поклонилась и поспешила уйти.

За всю дорогу до школы Рэнальд Рандрин не проронил ни слова. Нарочито отвернувшись от дочери, он хмурился, поглаживая кольцо. Зара несколько раз пробовала заговорить с ним, но герцог делал вид, что не слышит ее. Но потом, вроде, немного смягчился, когда экипаж остановился, первым вступил на брусчатку двора, подал руку дочери, галантно придержал ее под локоть. Девушка улыбнулась и свободной рукой погладила его по запястью. Рандрин покачал головой, прошептав: 'Мы с тобой после поговорим', и в сопровождении дочери и племянницы проследовал в Главный зал.

–  Что произошло, за что он сердиться на тебя?
– тихо спросила Апполина, когда герцог оставил их одних посреди сонма взволнованных учеников и направился к сеньору Граппу, ожидавшему его с приторно-радостной улыбкой на лице.

Школьники с любопытством смотрели на Советника - не каждый день увидишь его так близко, - юноши кланялись, а девушки, смиренно потупив взор, не упускали возможности пошушукаться с подругами за его спиной.

Щелчок пальцами, и некоронованный король удобно расположился в кресле под гербом школы. Стайка преподаватель сгрудилась вокруг него, о чем-то совещаясь.

Спокойные, налитые бездонной синевой глаза герцога скользили по лицам присутствующих, будто пытаясь отыскать кого-то. Обернулся к директору, что-то сказал ему - и один из младших преподавателей тут же поспешно удалился.

–  Еще с утра все было в порядке - а тут такой холод, -Апполина покосилась на дядю и отвела Зару в сторону, попутно отклонив предложение одного из выпускников поухаживать за ней.

–  Я сделала одну вещь без его ведома, она ему не понравилась, - девушка улыбнулась Бланш и помахала ей рукой.
– Ты не беспокойся, я сама разберусь. Все будет хорошо.

–  Если хочешь, я могу поговорить с ним.

–  Он об этом разговаривать не станет. Извини, Апполина, но это наше дело.

Кузина пожала плечами и, придерживая платье, неспешным шагом направилась через толпу танцующих и праздно беседующих школьников к помосту. Зара не понимала, как в ее возрасте можно не любить танцев. Сама она уже подыскивала себе первого кавалера.

Несомненно, фигура Зары Рандрин не осталась незамеченной. По-королевски снисходительно взирая на не решавшихся подойти к ней учащихся младших курсов, она, распустив веер лазури своих глаз, подала руку Огюсту и вместе с первым красавцем своего выпуска, в которого в разное время было влюблено полшколы, закружилась в мягком желтоватом свете свечей. Выбор ее был не случаен - Огюст был превосходным танцором, да и ее драгоценностям нужно было достойное обрамление.

Второго танца блондин не заслужил - Зара Рандрин своих правил не меняла.

Потом был Аланор, буквально пожиравший ее глазами и осыпавший комплиментами. За ним - другие, попавшие в тенета ее титула и обаяния. Словно райская птица кружась по залу, девушка одаривала лучезарной улыбкой знакомых и иногда в шутку награждала лазурью глаз тех, у кого выпускной был далеко позади. Ей не жалко, а им будет приятно.

Танцы, танцы, кавалеры... Зара и не ожидала, что их будет

так много, даже кое-кто из преподавателей отважился пригласить ее. Ее платье, блеск камней, перекликавшийся с игрой света глаз сделали девушку королевой вечера, чего, собственно, она и добивалась.