Шрифт:
Он посчитал. Оказалось — все на месте согласно списку, ровно двадцать четыре человека.
— За мной, в класс, — скомандовал Константин Сергеевич.
И дедушка едва успел вернуть Жене ее ранец. И шепнуть:
— Я здесь буду ждать, на бульваре в кафе. — И неуверенно добавил. — Газету почитаю.
Что ж, подумала сердобольная Женя, которая очень любила дедушку, он тоже переволновался. Можно понять, пусть выпьет свои сто граммов коньяка.
Волнуясь и труся, то и дело оглядываясь на дедушку, Женя надела свой ранец на плечи. С одной стороны, она чувствовала, что вот сейчас, в эту самую минуту, она прощается с таким милым и беззаботным своим детством. Но с другой стороны было хоть и страшно, но весело и любопытно начинать новую жизнь. С такими смешанными чувствами Женя влилась в свой будущий коллектив.
Как мы провели лето
В назначенное время дедушка встретил Женю, которая бросилась к нему с воплем:
— Дед, дед, я им все рассказала про Дженни!
— Как, разве вы не учились?
— Конечно, учились. Мы учились устному рассказу и как правильно говорить. Но все говорят не очень правильно, особенно Вампир.
— Какой вампир? Ты, знаешь ли, лучше так не шути. Тоже выдумала. Не пугай бабушку.
— Да я не выдумала и не шучу. Ну, меня с ним посадили. Потому что Константин Сергеевич сказал, чтобы девочки садились с мальчиками. Но мальчиков не всем досталось. А мне достался Вампир.
— Да что же это такое творится в современной школе! — поразился дедушка. Он так удивился, будто никогда не учился в школе и не имел дела с вампирами.
— Ну, Константин Сергеевич сказал, чтобы все, кто сидит за одной партой, познакомились друг с дружкой. И я сказала ему, что я — Женя. А он сказал: а я — Вампир. Видишь, какие красные губы? Это я крови насосался.
— Ну, даже и не знаю, — растерянно пробормотал дедушка.
— Это у него такое имя в блоге, — пояснила Женя.
— В чем в чем?
— Ну, в Интернете, в живом журнале. Имечко, конечно, еще то. Фильмов, наверное, насмотрелся про вампиров и прочую нечисть. А красные губы у него — от маминой губной помады. Я его мигом раскусила. Приклеила ему на губы промокашку — так и есть, губная помада. Но если все-таки будет кровь пить, я сама мигом его прихлопну, — сказала Женя беззаботно. — Как… как комара.
— Да, солидно. И где ты только научилась так обращаться со своими… товарищами.
Дедушка хотел сказать с вампирами, но вовремя спохватился.
— С товарищами по несчастью, ты хотел сказать? А нигде.
— Отчего же по несчастью. Школа — это…
Но Женя уже выпустила руку дедушки. И оглянулась вокруг. Она только сейчас увидела, какой на дворе стоит роскошный солнечный сентябрь. За всеми волнениями этого утра ей было некогда смотреть по сторонам, а сейчас она даже зажмурилась — так было хорошо. Синим и глубоким было небо, в котором высоко-высоко висели неподвижные белые с серыми боками кучерявые облака. И нарядными выглядели желтеющие и краснеющие деревья. И уютно шуршала под ногами палая листва.
— Знаешь что, деда, давай забежим домой, я сниму это дурацкое платье, надену кроссовки, мы возьмем Дженни и пойдем на бульвар…
Но этот план им удался не сразу.
Платье-то Женя снять успела. А вот сразу отправиться гулять им не позволили. Потому что бабушка категорически заявила, что пока Женя не расскажет, что было в школе в этот во всех отношениях знаменательный день, гулять она ее не отпустит.
— Ну, что, — сказала Женя недовольно, — все как обычно. Как в школе бывает. — В школе Женя была сегодня, как мы знаем, в первый раз, но смотрела про школу фильмы.
— Сначала я, конечно, немного трусилась…
— Это как? — спросила бабушка. — Может быть, трусила ты хотела сказать.
— Не придирайся, иначе ничего не скажу. Так вот, сначала Константин Сергеевич спросил про лето, и я рассказала ему… ну, то есть всем… как мы проводили время с Дженни. Ну, о ее привычках, вкусах…
— И что же ты рассказала о привычках и вкусах Дженни? — спросила бабушка подозрительно. Потому что засомневалась: уж не сморозила ли ее взбалмошная внучка в классе какую-нибудь несуразицу.
— Ну, что. Рассказала, как Дженни чешется боком о сосну.
— Боже, да разве ж она у нас чешется!
— Ну, почесывается иногда. И сейчас у нее начинается линька. Что еще? Потом я рассказала, какая она у нас попрошайка, все время сидит у меня рядом со стулом, когда я завтракаю, и выпрашивает кусочек.
— А не могла бы ты рассказать что-нибудь… что-нибудь…
— Позитивное, — подсказал дедушка.
— Вот именно. Какая она у нас красивая, например. Или там, какая Дженни у нас послушная.