Я шел первым, как проводник. Первый квад, под руководством Беркута, шел следом, а два других прикрывали нас. По пути нам встречались лишь зомби, а мелкие стайки собак да стада кабанов обходили нас, решив, что большое количество людей с большими пушками лучше не трогать.

Зато тупая плоть, питавшаяся трупом у обочины трассы, заинтересовалась нами, но потеряла интерес, получив очередь меж глаз. Стрелял сам, решив не беспокоить без толку ребят.

Аномалии нас не беспокоили, чувствовать их я наловчился еще когда пришел в Зону. И, наверное, поэтому до сих пор жив, да еще и спокойно гулял по северу.

Легкий дождь барабанил по накинутому капюшону, под ногами хлюпали лужи. Мы шли вперед, такие уверенные в себе, крутые, не зная, что ждет нас через час, через два. В Зоне этого нельзя знать, невозможно. Разве только если ты ясновидящий.

Почувствовал знакомое покалывание в пальцах рук — передо мной крутилась «Карусель». Так мой организм реагировал на любую аномалию, оказавшуюся в метре от меня. Так со мной было всегда после моего первого Выброса, который я пережидал, сидя в том самом схроне в Нижней Чистогаловке. Тогда там еще не было «Карусели», а никакого схрона и подавно.

Мы шли без остановок до самого Лелева, а там устроились на привал. Уселись в одном здании, выставили охрану — все, как полагается. Просидели где-то полчаса, и снова отправились в путь, оговорив некоторые нюансы. Дело в том, что долговцы боялись «Выжигателя мозгов». Я сказал им, что нету там никакого «Выжигателя», и чтобы они думать о нем забыли, потому как не работает он уже много лет. А работал он еще задолго до моего прибытия в Зону, отключен сталкером, о котором ходили легенды — таинственном Меченом. Не знаю, как подействовали на них эти слова, но когда я сказал, что я же выжил там, один тихо пробурчал: «Только мутанты там и выживают…»

Беркут без размаха ткнул ему локтем по челюсти, чтобы не говорил всякую хрень про честных сталкеров, которые в одиночку отряды чистонебовцев валят. Я только удивился. Откуда он уже знает о том, что я завалил отряд «ЧН»?

Прежде чем мы вышли, Беркут, который был старшим в группе, поинтересовался, все ли сделали свои дела, в смысле, не приспичит ли кому по дороге отлить. Сначала все дружно ответили, что готовы, потом один вдруг спохватился и сказал, что ему приспичило. Ждали парня минуту, потом Скелет, который был его командиром, наорал на беднягу так, что тот, я думаю, не захочет в туалет еще по крайней мере полдня.

Я шел, как всегда первым, следом шел квад Беркута, остальные прикрывали по бокам. Когда мы вышли, я снова почувствовал боль в сердце, как вчера. Почему все так не вовремя? Когда мне было плевать сдохну я, или нет, я был здоров как бык, а теперь, когда я хочу жить, и у меня есть стимул… К этому всему еще подключился новый приступ, и я согнулся пополам, закашлявшись. Кровь брызнула на влажную землю.

Помнится, сталкер по кличке Юрист, за день до того как пропасть, жаловался на боль в суставах, мышцах и дикую боль в сердце. Правда, он объяснил это как «возрастное». Но я, бывало, замечал, как и молодые сталкеры хватались за сердце и матерились, а потом пропадали. Возможно, между этим есть связь. У меня еще не было таких симптомов, и надеюсь, не будет.

— Ты чего? — послышался сзади голос Беркута.

— Ничего, — прохрипел я, держась за сердце после нового приступа. — Нездоровится. Ща пройдет, идемте.

Но каким-то шестым чувством я понял, что Беркут мне не верит. И остальные долговцы, кто видел, как я схватился за сердце, тоже. Только не хватало мне, чтобы они посчитали меня мутантом.

А еще где-то в глубине сознания отчетливо проснулся страх. Впервые за два месяца, проведенных в Зоне, я почувствовал страх за свою жизнь. Нарастающий страх, медленно поглощающий сознание. Нет, я боялся даже не смерти, а неизвестности. Ведь неизвестно, что произошло с остальными, они просто пропали без следа. А еще в душе заиграло любопытство. Любопытство оттого, что будет после того, как я пропаду.

[Ведьмак]

Я глядел, как Старшина поднимается на стройку, через оптику на «Абакане», купленную вчера по дешевке у Бармена. Он поднялся на третий этаж и пропал. Я выругался. Нужно отойти подальше. Рядом сидел ничего не понимающий Карташ.

— Зачем мы попег’лись за ним? — недовольно спросил Саня, глянув на меня.

— Так, один вопрос мучает, — ответил я, опустив автомат.

— Какой?

— Хочется знать, кому понадобился ПДА того сталкера, — отозвался я и посмотрел через прицел, увидев шевеление на крыше стройки.

Через прицел увидел только голову Старшины, который внимательно оглядывался. И, если меня не обманывают глаза, а без очков они могут меня и обмануть, то он вроде как удивлен.

Голова военстала скрылась, и через десять минут он спустился. Недовольный, и что еще больше, удивленный. Старшина шел в сторону бара, бредущей походкой, и, кажется, серьезно задумался.