Весь урок было тихо, хотя Андрей неосознанно ждал выпадов со стороны Ковалевской. По какому поводу? Кто его знает? Вопросы задавать она не стесняется, желания поболтать — достаточно, и он сам поощряет свободное общение с учителем.

Он уже думал, что все так и закончится, но ошибся.

Ковалевская против обыкновения даже не пялилась на него. Кажется, изредка посматривала, но не больше. Нагулялась на каникулах, выпустила дурную энергию? Неизвестно, конечно. Женская психика непредсказуема, и уж, тем более, у девушки-подростка.

В начале урока, в первый раз встретившись с ней взглядом, Андрей вспомнил о ночных звонках, попытался определить, причастна ли к ним Ковалевская. Почему-то казалось, что Яна не попытается это скрыть.

Не получилось. Ковалевская быстро прервала зрительный контакт. Андрей решил, что про телефонное баловство пора забыть. И, наверное, под конец урока расслабился.

Закончив с опросом и новой темой, Андрей посмотрел на часы. До звонка — почти десять минут.

— Ну, что? Времени немного осталось. Как насчет того, чтобы узнать про особенности флоры и фауны Индонезии?

Кажется, кто-то кивнул, но общее согласие смазалось раздавшимся вопросом:

— Может, лучше не надо?

Ковалевская. Конечно, она.

Андрей удивленно посмотрел на нее.

— Вы не подумали, — пояснила Яна. — Что грузите некоторых лишним материалом? Кому-то интересно, но некоторые и положенное задание не могут усвоить.

Выпад, что и говорить, неожиданный. Андрей даже растерялся.

— Я никого не гружу, — пробормотал он. — Это необязательно запоминать. В конце концов, это просто интересно. Разве нет?

Ковалевская фыркнула.

— Это вы так думаете, — заявила она. — Но многим не нравится, я знаю. Путаница в голове начинается. Некоторым это вообще не нужно.

— Ты уверена? — сухо спросил он.

— Уверена, уверена.

— Почему ты…

Ковалевская не позволила учителю договорить.

— И потом, вы только дразните своими байками.

— Что?

— Рассказываете про экзотические страны, и от этого у многих слюни текут. Но знать про что-то эффектное и не увидеть собственными глазами тяжело. Вот вы сами не можете себе позволить съездить на свои Сейшелы, и почти все мои одноклассники тоже. Или вы думали иначе? Так зачем дразниться?

Андрей поймал себя на том, что сжал зубы. Эта стервочка умеет говорить и доставать.

— С чего ты решила, что кто-то дразнится, если слушает про другие страны? Это просто интересно.

Яна промолчала, и эффект получился даже заметней, чем, начни она возражать. Она как будто игнорировала учителя.

Андрей подумал, что не должен вспылить, показать, что раздражен. Только ни это!

— Яна, если ты так в этом уверена, это не значит, что у других точно такое же мнение.

— Кто ж вам правду скажет? — снова подала голос брюнетка. — Многие просто опасаются попасть к вам в немилость, вот и молчат.

У Андрея расширились глаза.

— Хорошо, — он развел руками в стороны. — Давайте всем классом решим. Я вас спрашиваю: кто хочет, чтобы я рассказывал про экзотические страны? Если, конечно, остается свободное время?

— Вы бы лучше отпустили пораньше, — сказала Яна. — Если это самое свободное время остается. Вы что, директора боитесь?

— При чем здесь, боюсь я директора или нет? — повысил голос Андрей. — Не в этом дело.

— Тогда отпускайте пораньше, если не в этом дело.

— Это не всегда получается.

— Так хотя бы, когда получается.

Андрей выдержал паузу, желая остановить эту перепалку, заставить свой голос не повышаться. И вернуться к прежнему вопросу, не бежать следом за Ковалевской, в ту сторону, куда она провоцирует.

— Так, пожалуйста, Яна, не перебивай меня. Я еще раз спрашиваю: кто желает отвлеченную тему в конце урока?

Андрей ждал, но никто не подал голоса, не поднял руку. Кто-то сопел, кто-то отворачивался, кто-то делал вид, что ищет какую-то тетрадь. Андрей оторопело пробормотал:

— Так что, все против, чтобы я вам что-то рассказал? Ну, говорите, не стесняйтесь. Никаких ведь репрессий не будет. Да и какие я вам могу устроить репрессии? Будем по теме урока говорить, и все.

И снова никто ничего не сказал.

Что, собственно, он хотел? Перед ним — всего лишь дети. Да, подросшие, считающие себя взрослыми, даже в каких-то вопросах считающие себя умнее своих родителей и учителей, но от этого не переставшие быть детьми. По отдельности они — личности, но вместе сродни толпе. Один из них выступил якобы в защиту их интересов, фальшивых, но все-таки. И теперь они молчат. Как бы Андрей ни старался, он для них — чужой. В толпе всегда кто-то выделится, тот, кто сможет говорить за всех сразу. Чаще это, конечно, парень, но в 11 «А» школы номер N 2, такую роль на себя взяла девушка.