— Самая настоящая сука, — почти равнодушно закончил он. — Никак не угомонится. Видно, ты был прав, просто не надо с ней вообще говорить. Делать вид, что ее нет.

Руслан молчал.

— Эй, — позвал Андрей. — Ты еще здесь?

— Да здесь я, здесь, — пробормотал Руслан и добавил, неимоверно растянув. — Хреново.

— Ладно, забудь. Извини, что вываливаю на тебя свои…

— Знаешь, Андрюха, — не дал ему договорить Руслан. — Мне тоже кажется, что эти слухи распустила твоя брюнетка.

— Да?

— Да. Кому ж еще? Судя по тому, что ты рассказал, девочка оборзевшая. И потому нечего удивляться. Кому-нибудь сказала, та, которой она сказала, еще кому-нибудь сказала, и — понеслось. Людишки, знаешь ли, любят чужие косточки поперемалывать.

Логично, подумал Андрей. В общем, он примерно так и предполагал.

— И что мне делать? Пойти к Борисовне и все это рассказать? Или оставить все, как есть?

Руслан вздохнул. Точь-в-точь, как пару минут назад Андрей.

— К Борисовне идти смысла нет. У нее уже будет предвзятое мнение. Если б ты сразу все это ей рассказал… Ладно. Не бери в голову, ты ведь не преступление совершил, которое кто-то видел. Ничего страшного не случилось, хотя и неприятно, конечно. Но с брюнеткой оставить все, как есть, не обязательно.

— То есть? Ты же сам мне советовал, игнорировать ее. Что я ей сделаю?

— Я вот только что подумал. Есть один способ. Может, угомонится. И к директору вести не надо. Сходи к ее родителям.

— К родителям?

— Почему нет? У каждого есть слабина. И, скорее всего, у нее такое слабое место — родители. Такое бывает: выпендривается девчонка на уроках и на улице, но дома — шелковая, по струнке ходит. И боится папы-мамы до коликов в животике.

Действительно, подумал Андрей. И как ему раньше это в голову не пришло?

— Встретишься с родителями, скажи, что она вызывающе себя ведет на твоих уроках, но ты не хочешь поднимать скандал, вести ее к директору. Не говори, как она тебе что-то там предлагала, не поверят, только против себя настроишь. И то, что по имени тебя называла, тоже не говори. Вполне достаточно будет, если скажешь, что мешает вести уроки, и ты очень просишь ее родителей повлиять на свою дочь. Пусть, мол, просто тихо сидит на уроках. Подействует, вот увидишь.

Пауза. Андрей переваривал услышанное.

— Ну, как? — спросил Руслан.

— Отлично, Руслик.

В трубке послышался смешок.

— Ты и сам мог до этого додуматься. Причем давно. Ладно, ты ко мне сегодня придешь?

— Руслик, давай все-таки в другой раз.

Андрей топтался на углу ее дома уже больше часа и совсем потерял надежду, когда подумал, что собаку в любом случае должны вывести на улицу. Не Маша, так кто-то из ее родных. И, если он увидит светло-коричневого кокер-спаниеля с незнакомым человеком, значит, «случайно» встретиться с Машей сегодня не получится.

Оставалось надеяться, что в этом доме лишь один пес такого окраса.

Время перевалило за девять вечера, когда из предпоследнего подъезда вышла Маша. Она осмотрелась, нагнулась к собаке и спустила ее с поводка.

Андрей отступил за угол дома, чтобы девушка не заметила, что он стоял на одном месте. Он пойдет следом, и тогда они столкнутся второй раз за этот день.

Маша пошла в сторону Андрея. Он не рассчитывал, что она захочет обойти дом с этой стороны, и растерялся, но отступать и прятаться дальше, было как-то несерьезно. Андрей двинулся навстречу.

И «позволил» ей первой увидеть его.

— О, Андрей Анатольевич! — в голосе звучало удивление и… радость?

Как только она заговорила, Тоша бросился к Андрею, счастливо вертя своим коротким хвостиком, тыркаясь носом ему в ноги.

— Привет, — Андрей также изобразил легкое удивление. — Привет еще раз.

— Вы… гуляете?

— Ну… вот иду от знакомых. Заодно воздухом дышу. Потеплело уже, вечера хорошие.

— Да, вечером на улице хорошо.

Уже давно стемнело, и редкие уличные фонари мало что меняли, но множество горящих окон позволяли перед домом видеть малейшие черты лица. Андрей не думал, что их с Машей кто-то увидит, но решил, что в темноте за домом будет чувствовать себя свободнее.

— Тоше с другой стороны лучше? Ты его туда вела?

— Да, Андрей Анатольевич. С этой стороны и машины ездят. Тоша один раз чуть не попал под колеса.

— Тогда пошли?

В этот раз и он, и, кажется, она тоже чувствовали себя раскованней. Ему не пришлось делать вид, что он не спешит, и потому не прочь пройтись с ней. Или выискивать тему, которую он может обсудить с ней, как учитель с ученицей. Они просто общались, и Андрей даже удивился, насколько легко идет разговор.

Она была развитой девушкой, без подростковых ужимок, и Андрею казалось, что он разговаривает с взрослым человеком. Даже когда она говорила что-то, что можно было относить к комплиментам, это получалось у нее естественно.