Шрифт:
– Молли, можете подавать мне игрушки, пока я не слез со стремянки, — сказал Ричард. Молли взяла несколько шариков и протянула Ричарду. — По одному, Молли. — Он вернул ей один шарик. Значит, она будет стоять при нем, как приклеенная. А Тоби с Элизабет вешают сами. Молли ничего не сказала, сделала, как просил Ричард, но она надеялась тоже быть хозяйкой елки. Как давно у нее не было такого роскошного Рождества!
– Ричард, наверху уже много шариков, слезай и дай Молли тоже развешивать игрушки.
– Извините, Молли, я не подумал. Буду рад поменяться местами.
– Нет уж, спасибо. Я боюсь высоты, — торопливо отговорилась она.
– В самом деле? Тогда я буду внизу подавать вам игрушки, идет?
– Не надо, Ричард. Сейчас Тоби больше всех нуждается в том, чтобы наряжать елку. — Она не хотела, чтобы кто-то узнал, как важно украшать елку и для нее. Несколько лет она подумывала, не купить ли большую елку только потому, что любила ее наряжать, и каждый раз отговаривала себя: дорого и есть другие способы отпраздновать Рождество. Зато в этом году...
– Но мы хотим, чтобы у вас тоже получилось хорошее Рождество. Вы же не поедете в Сиэтл, -небрежно сказал Ричард.
Молли стрельнула глазами в Тоби, но он был занят на другой стороне елки.
– Пожалуйста, не говорите этого при Тоби.
– Ох, извините, забыл. Да, вы любите рассказывать сказки.
– Сказка была для вас! — выпалила Молли. — Я не хотела говорить вам о своей ситуации! Я знала, что вы будете меня высмеивать!
Ричард прищурился.
– Вы это серьезно?
– Да, конечно!
– Гм. Тогда повесьте несколько шариков на елку!
– Повешу, спасибо. — Она быстро поморгала, чтобы стряхнуть слезы.
Вес трое стояли и разглядывали наряженную елку.
— Когда вечером включим гирлянду, будет еще красивее, — сказала Элизабет.
— По-моему, она и сейчас красивая! — воскликнула Тоби.
— По-моему, тоже, — благоговейно сказала Молли.
И Ричард впервые поверил, что Молли солгала ему, а не Тоби. А еще подумал, что елка действительно хороша. В детстве у него не каждый год была елка. За этим следила мать, отец не принимал участия, и матери помогал только шофер.
Он подавил желание прижать Молли к груди все сочтут его ненормальным, а она, скорее всего, даст пощечину. А мать закажет приглашения на свадьбу.
— Альберт, теперь можете развесить остальное, — тихо сказала Элизабет, не желая, чтобы ее слышали. Но Ричард услышал.
— Что остальное, мама?
— Лампочки, их надо повесить на стены. Будут сверкать, как сама елка.
– Это тоже повесить? — спросил Альберт. В руках у него была охапка зелени. Ричард узнал омелу [2] .
2
У католиков есть обычай — на Рождество целоваться под омелой.
— Мама!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Несмотря на возражения Ричарда, омелу развесили по всему нижнему этажу. Молли мысленно заметила себе нигде не задерживаться. Она не думала, что Ричард захочет ее поцеловать, но не хотела искушать судьбу. Беда в том, что ей нравится этот мужчина, но ей нет места в его мире. Как только Тоби здесь обоснуется, она вернется во Флориду. Она невольно вздохнула.
— Молли? Что-то не так? — спросил Ричард.
Они сидели за ланчем. У Луизы был выходной, это упрощало жизнь Альберту и Делорес — хозяева обедали в комнате для завтраков.
— Нет, почему вы так подумали?
— Вы вздыхаете.
— О, я подумала о друге, который остался дома.
— Бойфренд?
— Нет. У медсестер мало свободного времени и нет сил на личную жизнь, — сказала Молли, надеясь, что этим положила конец нелепому разговору.
— Все как у меня. После смерти отца я перестраиваю нашу юридическую фирму, стараясь ее осовременить и сделать лучшей в Далласе. У меня тоже нет ни сил, ни свободного времени на личную жизнь.
– Дорогой, я видела, что ты много работаешь, но не думала, что это так тяжело. Надо было уделять тебе больше внимания, — вмешалась Элизабет.
– Нет, мама, все в порядке. Мы дошли до точки, после которой станет легче.
– Ты должен поехать в отпуск, — сказала Элизабет. — Я побуду с Тоби, мы прекрасно справимся.
– Не уверен. Я могу тебе понадобиться.
– Может, мы попросим Молли приехать на две недели? — Она вопросительно посмотрела на нее.
– Сомневаюсь, что меня отпустят. У меня отпуск в июле.