— Тоби, я тебе потом объясню.

Хотела бы она услышать его объяснения. Прежде всего — почему он целовал ее под омелой? Только из-за традиции... или у него есть к ней подлинные чувства?

После обеда Ричард отвел Тоби в сторонку, чтобы поговорить как мужчина с мужчиной. Должно быть, он хорошо объяснил, потому что Тоби больше не задавал вопросов. Элизабет тоже, она была странно молчалива.

Даже в воскресенье, на службе, она не предпринимала никаких маневров, чтобы посадить их рядом. Это получилось само собой.

– Я люблю ходить в церковь на Рождество, - сказала Молли уже в ресторане, куда они зашли после службы. — Люблю гимны. У вас в церкви прекрасный хор, Элизабет.

— Да, и она хорошо украшена. Особенно красиво получилась сцена с яслями. — Элизабет говорила о рождественском представлении с настоящими животными.

– Мне понравился осел, он все время жевал сено, — встрял Тоби.

– Я думаю, он тебе понравился потому, что похож на большую собаку, — сказал Ричард.

— Да, — ухмыльнулся Тоби. — Но в воскресной школе нам сказали, что на самом деле это был вол.

Потом они собрались в гостиной и смотрели «Эта удивительная жизнь», о которой говорили за ланчем. Тоби пришел в восторг, когда у Кларенса появились крылья; Тоби сказал, что его родители тоже стали ангелами.

После обеда они пошли в зимний сад, и Ричард включил гирлянду. В темноте засветились нежные огоньки, создавая атмосферу волшебства.

Тоби вздохнул.

— Как красиво!

— Да, Тоби, ничего красивее я в жизни не видела.

— Я тоже.

Ричард и Элизабет с ними согласились, Элизабет сказала, что все украшения выбирал Тоби, так что он может гордиться елкой.

Наконец Молли напомнила Тоби, что ему пора ложиться спать, чтобы Санта мог прийти в их дом.

Тоби, как обычно, обнял на прощание бабушку и Ричарда.

У себя в комнате он надел пижаму, встал на колени для молитвы — он всегда так делал в Далласе. Молли ждала, сидя на кровати. Но Тоби молчал.

– Что-то не так, миленький?

Тоби опустил голову.

– Как ты думаешь, Молли, мама и папа расстроятся, что я так счастлив?

У Молли сжало горло, она притянула Тоби к себе и посадила на колени.

– Нет, детка, они счастливы, что ты счастлив. Это то, чего они хотят. То, чего хотят для своих детей каждые мама и папа.

– Мне нравится жить с дядей Ричардом, бабушкой и с тобой. Но хорошо бы мама и папа тоже были здесь.

– Они знают, что ты их не забыл, Тоби. Я тебе говорила, что они живут в твоем сердце. Это значит, они знают все, что ты думаешь и чувствуешь. Быть счастливым — это нормально.

Тоби крепко обнял ее.

– Спасибо. Я знал, что ты поймешь. — Он поцеловал ее и залез на кровать. — Я тебя люблю, Молли.

– Я тоже тебя люблю, Тоби. — Она подоткнула ему одеяло и на цыпочках вышла из комнаты. В коридоре ей встретилась Элизабет.
– Вы идете спать? — спросила Молли.

– Да, завтра рано вставать. Ричард велел передать, чтобы до семи часов никто не спускался. По-моему, он сказал Тоби, что сам разбудит вас.

– Я продержу Тоби наверху до семи, а потом мы все вместе спустимся.

– И все посмотрим на реакцию Тоби.

– Прекрасно. Спокойной ночи.

– Вам того же, — улыбнулась Элизабет и пошла к себе.

Молли спустилась вниз, но Ричарда не нашла и пошла на кухню узнать, где он.

– Сказал, что должен сбегать по какому-то делу. Мы с Альбертом собираемся пить бескофеиновый кофе, хотите с нами?

– Спасибо. И с рождественскими печеньями?

– Я боялась, что они уже всем надоели.

– Как можно? — засмеялась Молли.

Они пили кофе и болтали, когда услышали, как отворилась входная дверь.

– Пойду посмотрю. — Альберт выскочил из комнаты. Прошло какое-то время, и Молли спросила у Делорес:

– Вам не кажется это странным?

– Кажется. Интересно, что эти двое задумали. Наконец в дверь просунул голову Ричард и сказал:

– Я пошел спать. Завтра рано вставать. Спокойной ночи.

Потом появился Альберт.

– Все в порядке? — спросила Делорес.

– Хм, уф, да, в порядке.

Молли пошла к себе, собрала свои дары и отнесла вниз. Когда она сложила их поделку, куча подарков стала огромной до смешного. Молли постояла, глядя на елку и подарки, стараясь запомнить это особенное Рождество. Будет ли у нее такое когда-нибудь еще?