Взяли паузу на осмысление. Впервые в отношениях с Виктором наступил ледниковый период. Он обещал, что потепление придёт: "Вот только решим околонаучную проблему, и всё будет как прежде". Ко всему прочему у него начались проблемы с учёбой, Рогалёв иногда помогал со сдачей экзаменов, но все трое понимали, выглядит некрасиво.

Остановка экспериментов пользы не приносила, это было видно невооружённым глазом, следовательно, так продолжаться больше не должно. Триумвират под давлением обстоятельств достиг компромисса, но согласие походило на русский авось, т. е. пусть будет, что будет. Впереди последний курс, если удача, это — дипломный проект, а если нет — хотя бы ясность в планах на заключительный год обучения.

Перед "последним" броском — лёгкая тренировка на квартире и без руководителя. Снова туманность и охлаждение тела, но Виктор просит её не торопиться, он что-то понял. Пять минут. Новой информации нет. Пульс — сорок, дыхание — восемь вдохов в минуту, и начинается дрожь всего тела, словно Виктора охватил сильный озноб.

Только прикоснулась к браслету, дрожь закончилась, посыл от Виктора: "Всё нормально, вижу яркий свет". Нерешительность, несколько секунд паузы. Тело распадается на мелкие чёрные фрагменты, которые сначала выдерживают её форму, а затем уменьшают свой размер до точек, теряют и растворяются в пространстве. Мария делает замах, чтобы перехватить руку с браслетом, но поздно, кисть лишь рассекает пустоту. Виктор исчез, её охватывает шок. Такое можно увидеть только в кино. Кино? Зафиксировала ли камера переход? Нужно сосредоточиться на Викторе, чтобы не потерять связь — это главное, остальное потом.

Поймала контакт: "… мысли создают и ломают преграды, контроль над мыслительным процессом. Не только вожделения, но и желания исполняются мгновенно. Возможно — галлюцинации, но есть вероятность, что и голограммы. Точно, меня контролируют и навязывают образ мышления. Всё сильней и сильней, фактически не принадлежу себе, сама читай…, они знают…"

Слабый энергетический маячок сохранял надежду, что контакт не будет потерян, но рядом с ним сильное поле внушало тревогу и понижало шкалу оптимизма. Трансперсональный информационный обмен нарушился. Он стал односторонним. Теперь Мария отслеживала лишь биоэнергетику Виктора, обратной связи не было.

Поначалу она считывала только чувства и эмоции. Испуг, тревога, страх; удивление, радость, восторг; задумчивость, стопор, изумление. Всё вторично и направлялось не в её сторону и не ей предназначалось. По всей видимости, информационное взаимодействие осуществлялось рядом, но с кем-то другим.

Подстроившись как детектор к модуляционным особенностям электромагнитного излучения, она моментально испытала воздействие чужеродной энергии в виде подавления инициативы и торможения мыслительного процесса у себя в голове. Захотелось соскользнуть в сторону, уйти от давления. Как только желание сформировалось, атака на мозг уменьшилась, и создалось впечатление, что её тоже контролируют, но в мягкой форме. "Мы знаем о вас всё, допускаем обозревать контакт в качестве только стороннего наблюдателя, слушателя. Для вас это урок". После этого Мария поняла, ей позволили пассивно присутствовать при информационном обмене.

— "… вы нарушили наши законы, позволили себе завладение энергетическим усилителем, не предназначенным для вас, и проникли в межпространственный коридор без нашего позволения", — без эмоций двигалась внутренняя речь космического объекта.

— "Мы только исследователи…" — оправдывался мозг Виктора.

— "Исследователи — мы. Вы — объекты исследований. За нарушения законов будете осуждены и наказаны".

— "Как это? Меня будут судить? Кто?"

— "Решение из блока Непреложного Высшего Виртуального Суда уже поступило. Наказание — самое строгое".

— "Меня посадят в инопланетную тюрьму?"

— "У нас нет тюрем, нет таких жестоких наказаний как у вас. Мотив много важнее поступка, поэтому для исправления преступников их лишают памяти".

— "Меня лишат памяти?"

— "Решение: исключить из памяти объекта следы прежнего преступного опыта и все логические и ассоциационные цепочки, связанные с ним, на случай возможной ремиссии".

— "Мне оставят воспоминания о контакте и коридоре?"

— "Да. Частично".

— "Как это понимать, частично…, что это?"

Опять только чувства и эмоции. Испуг и боль. Затем ниточку обрезали. Пустота и боль уже в её голове. В глазах темнеет, чёрные точки, пятна. Виктор снова на кушетке? Это — галлюцинации. Доигрались. Прекратить немедленно. Хватает кисть руки, чтобы снять браслет, но его там нет. Правая рука? Да. На левой тоже нет. Снял сам. Молодец.

Виктор поднимает голову, смотрит вокруг. Встаёт и садится, опираясь на спинку кушетки.

— Где я? — произносит он медленно и с заторможенной мимикой, — Что это было?

— Ты дома со мной, — отвечает Маша ласково и радостно.

— А вы кто? — изумлённо продолжает опрос Виктор, рассматривая в упор своего визави.

Лёгкий холодок ужаса пополз сначала по спине, а затем перебрался в область головы Марии. Волосы не встали дыбом и не зашевелились, она не почувствовала ничего такого, просто вся тыльная сторона головы онемела.

Перед ней сидел любимый и родной человек, не хотелось верить, но возможно теперь чуждый для неё. Стало быть всё, что произошло не галлюцинации, и они действительно "доигрались".