— Сомневаюсь, что Мэйкону понравилось бы, что мы бродим тут в темноте. Ты сказала ему, куда мы пошли? — тетя Дель была полна тревоги, она подтянула повыше воротник-стойку своей атласной блузки.

— Я сказала ему, что мы идем гулять. А он сказал держаться поближе к вам.

— Не думаю, что я сейчас в хорошей форме для всего этого. Надо признать, я немного простужена, — тетя Дель запыхалась, ее волосы как обычно уже выбились из всегда немного скособоченного пучка и вились возле лица.

А потом я почувствовал этот знакомый запах.

— Мы на месте.

— Наконец-то.

Мы прошли вдоль разрушающейся каменной ограды сада, в котором я нашел плачущую Лену после того случая с окном. Я нырнул в образованную ветвями арку в сад. Ночью он выглядел совсем по-другому, он уже не был похож на пятачок травы для любования облаками, это уже было место, где мог быть похоронен проклятый маг.

Это здесь, Итан. Она здесь. Я чувствую.

Я тоже.

Как думаешь, где могила?

Когда мы прошли мимо надгробного камня, на котором я нашел медальон, в нескольких футах от него я увидел на поляне еще одно надгробие. Надгробие с расплывчатой фигурой, сидевшей на нем. Я слышал, как втянула в себя воздух Лена, едва различимо для моих ушей.

Итан, ты видишь ее?

Ага.

Женевьева. Она лишь частично материализовалась, смесь тумана и света, мерцавшего от ветра, проходившего сквозь призрачную фигуру, но ошибиться было невозможно. Это была Женевьева, женщина с картины. У нее были те же золотые глаза и длинные волнистые рыжие волосы. Ее волосы мягко развевались на ветру, словно она была просто женщиной, сидевшей на скамейке на автобусной остановке, а не призраком, сидевшим на кладбищенском надгробии. Она была прекрасной, даже в своей нынешней ипостаси, но и пугающей одновременно. У меня просто волосы встали дыбом.

Возможно, все это было ошибкой.

Тетя Дель встала как вкопанная. Она тоже увидела Женевьеву, но была уверена, что она единственная, кто видит ее. Возможно, она просто думала, что призрак — это результат того, что она видит множество времен одновременно и размытые видения из двадцати разных десятилетий.

— Думаю, что нам следует вернуться домой. Я себя плохо чувствую, — очевидно, что тетя Дель не хотела иметь ничего общего со стопятидесятилетним призраком на кладбище магов.

Лена споткнулась о распростершуюся на земле лозу и покачнулась. Я вытянул руку, чтобы поймать ее, но не успел.

— Ты в порядке?

Лена восстановила равновесие и взглянула на меня всего лишь на сотую долю секунды, но этой доли секунды хватило Рис. Она вцепилась взглядом в Ленины глаза, всматриваясь в ее лицо, ее выражение, ее мысли.

— Мама, они врут! Никакого проекта они не делают. Они здесь ищут что-то, — Рис прижала пальцы к виску, словно настраивая какое-то оборудование. — Книгу!

Тетя Дель выглядела растерянной, еще более растерянной чем обычно:

— Какую же книгу можно искать на кладбище?

Лена отшатнулась от взгляда и от хватки Рис.

— Эта книга принадлежала Женевьеве.

Я расстегнул рюкзак, который нес, и вытащил лопату. Я медленно подошел к могиле, стараясь не обращать внимания на следящего за каждым моим движением призрака. Если бы меня в тот момент пронзила молния, я бы уже не удивился. Но мы так далеко зашли. Так что я копнул лопатой и отбросил часть земли в сторону.

— Матерь Божья! Итан, что ты делаешь? — раскопка могил определенно вернула тетю Дель в реальность.

— Я ищу Книгу.

— Там? — тетя Дель была озадачена. — Какую книгу можно искать там?

— Магическая книга, очень старая. Мы даже не уверены, что она там. Это догадка, — сказала Лена, покосившись на Женевьеву, которая все еще маячила над надгробием всего лишь в футе от нас.

Я старался не смотреть на Женевьеву. Ее фигура пугающе меняла плотность от дуновения ветра, и она смотрела на нас этими своими жуткими золотыми кошачьими глазами, пустыми и безжизненными, будто стеклянными.

Земля не была особо твердой, хотя был уже декабрь. Через несколько минут я уже выкопал целый фут в глубину. Тетя Дель обеспокоено расхаживала туда-сюда. Только однажды, оглядевшись и убедившись, что никто из нас не смотрит на нее, она посмотрела на Женевьеву. По крайней мере, я был не единственным, кого она пугала.

— Мы должны вернуться. Это омерзительно, — сказала Рис, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Не будь такой паинькой, — сказала Лена, вставая на колени возле ямы.

Рис видит ее?