Sanguis sanguinis mei, tutela tua est!

Sanguis sanguinis mei, tutela tua est!

Sanguis sanguinis mei, tutela tua est!

Кровь от моей крови — защита твоя!

Стоящие в круге еще сильнее сжали руки, наверно, чтобы придать кругу еще больше силы, но это не помогало. Лена заходилась в беззвучном крике ужаса. Это было хуже снов. Это было реально. И если они это не остановят, остановлю я. Я побежал к ней, поднырнув под руками Ларкина и Рис.

— Итан, НЕТ!!!

Стоило мне попасть в круг, как я услышал этот звук. Вой. Жуткий, леденящий, голос самого ветра. Или это был человеческий голос? Я не мог сказать точно. Она лежала на столе в нескольких шагах от меня, а казалось, что за сотни километров. Что-то постоянно отталкивало меня от нее, что-то куда могущественнее, чем я ощущал раньше. Сильнее, чем Ридли, пытавшаяся высосать из меня жизнь. Я проталкивался сквозь это нечто изо всех сил, что у меня еще оставались.

Я иду, Лена! Держись!!!

Я дернулся и потянулся, потянулся к ней, как в наших снах. Черная бездна над головой начала рассасываться.

Я закрыл глаза и нырнул вперед. Наши пальцы едва соприкоснулись.

Я услышал ее голос.

Итан, я…

Воздух закружился внутри круга вокруг нас, как смерч. Сворачиваясь огромной воронкой в небо, если это можно назвать небом. В черноту. А потом словно взрывной волной всех — дядю Мэйкона, тетю Дель и остальных — отбросило на стены позади них. В этот же момент вихрь вокруг нас исчез в темноте над нами.

Все было кончено. Замок превратился в обычную мансарду, с обычным открытым окном, створки которого раскачивались на ветру. Лена с растрепанными волосами распласталась на полу без сознания, но она дышала.

Мэйкон поднялся с пола, ошарашенно глядя на меня. Он подошел к окну и закрыл его.

Тетя Дель не сводила с меня глаз, слезы все еще текли из ее глаз:

— Если бы я не видела это сама…

Я встал на колени возле Лены. Она не могла пошевелиться, не могла говорить. Но она была жива. Я чувствовал едва заметное биение пульса на ее запястье. Я лег рядом с ней — это был единственный способ спастись от тошноты.

Семья Лены медленно окружила нас, темный круг над моей головой.

— Я говорил тебе. У парня есть сила.

— Это невозможно. Он смертный. Он не один из нас.

— Но как может смертный разорвать Священный круг? Как может смертный уничтожить Убивающее душу заклятие такой силы, что сам Равенвуд лишился защиты.

— Я не знаю, но объяснение должно быть, — Дель подняла одну руку над головой, — Эвинсо, Континио, Коллиго, Инклудо, — она открыла глаза. — Дом все еще под защитой, Мэйкон. Я чувствую. Но она все равно добралась до Лены.

— Конечно, добралась. Мы не сможем остановить ее в ее намерении добраться до ребенка.

— Силы Сарафины растут день ото дня. Рис видит ее теперь, в глазах Лены, — голос Дель дрожал.

— Напасть на нас здесь, в эту ночь. Она просто дала нам знать.

— И о чем же, Мэйкон?

— О том, что она может.

Я почувствовал руку на своем виске. Она успокаивала меня, передвинувшись на мой лоб. Я старался слушать, но рука меня убаюкивала. Мне хотелось добраться домой до своей кровати.

— Или о том, что не может.

Я поднял глаза. Аурелия гладила меня по голове, будто я был маленькой разбившейся птичкой. Только я знал, что она чувствует меня, чувствует то, что у меня внутри. Она искала что-то, перебирала мои мысли, словно искала потерянную пуговицу или старый носок.

— Она сглупила. Она совершила фатальную ошибку. А мы узнали то, что нам действительно необходимо было узнать, — сказала Аурелия.

— Так ты соглашаешься с Мэйконом? У мальчика есть сила? — теперь голос Дель звучал раздраженно.

— Ты была права, Дельфина. Должно быть объяснение. Он смертный, а все мы знаем, что у смертных нет своей собственной силы, — пробормотал Мэйкон, как будто убеждая сам себя.

Но я уже сам начал думать, а что если он ошибался. Он ведь говорил уже однажды Амме на болоте, что у меня есть какая-то сила. Только все это не имело смысла, даже для меня. Насколько я знал, я не был одним из них. Я не был Магом.

Аурелия взглянула на Мэйкона:

— Ты можешь поставить на дом какую угодно защиту, Мэйкон. Но я твоя мать, и я тебе скажу, что ты можешь собрать здесь всех из рода Дюкейн, всех Равенвудов, создать здесь круг размером с этот богом забытый город, связать всё какими угодно заклинаниями. Но ее защищает не дом. Ее защищает мальчик. Никогда не видела раньше подобного. Ни одному магу не встать между ними.

— Это так кажется, — Мэйкон был зол, но он не стал спорить со своей матерью. А я слишком устал, чтобы думать об этом. Я даже головы поднять не мог.

Я услышал, как Аурелия шепчет что-то мне на ухо. Похоже, это опять была Латынь, но только слова отличались.

Cruor pectoris mei, tutela tua est!

Кровь моего сердца — защита твоя!

(переводчик: Елена Ева Туманова)