Эмили, Саванна, Шарлота и Иден стояли возле своих шкафчиков, уткнувшись в зеркала, висевшие на дверцах. Шкафчик Лены был чуть подальше по коридору.

— Не обращай внимания, — сказал я.

Эмили терла себе щеку влажной салфеткой. Черная метка в виде полумесяца становилась только больше и чернее, стираться она не собиралась.

— Шарлота, дай мне свою смывку для косметики.

— Держи.

Эмили еще несколько раз яростно потерла щеку.

— Не стирается. Саванна, ты же говорила, это смывается мылом.

— Смывается.

— Тогда почему это не так?! — Эмили гневно хлопнула дверцей своего шкафчика.

Трагедия привлекла внимание Линка:

— Чего эти четверо тут застряли?

— Похоже, у них возникли небольшие трудности, — сказала Лена, останавливаясь возле своего шкафчика.

Саванна не менее усердно пыталась стереть со щеки собственное художество:

— Мой тоже не сходит, — полумесяц красовался у нее уже на пол-лица. Саванна принялась рыться в своей сумочке. — У меня был где-то этот карандаш.

Эмили вытащила свою сумочку из шкафчика, и тоже принялась что-то искать:

— Забудь. Сейчас свой достану.

— Что за… — Саванна выудила какой-то предмет из сумки.

— Ты нарисовала маркером?! — засмеялась Эмили.

Саванна уставилась на маркер в руках:

— Конечно же, нет! Понятия не имею. Как он у меня оказался.

— Ну ты дура. Он же ни за что не смоется до вечеринки.

— Я не могу ходить с этой штукой на лице весь вечер! У меня костюм греческой богини, Афродиты! Это же все испортит!

— Надо было головой думать, — Эмили все еще копалась в недрах своей серебристой сумочки. Она вытряхнула все содержимое на пол перед шкафчиком, блеск для губ и лак для ногтей покатились по коридору. — Должен быть где-то тут.

— О чем это ты? — спросила Саванна.

— Черный карандаш, я им рисовала сегодня утром, его нет, — Эмили уже привлекла к себе внимание, люди останавливались, чтобы посмотреть, что происходит. Такой же маркер Шарпи выкатился из сумки Эмили на середину коридора.

— Ты тоже рисовала маркером?

— Конечно же, нет! — дернулась Эмили, ожесточенно потирая лицо. Но черный полумесяц становился больше и чернее, чем у всех остальных. — Какого дьявола тут творится?

— У меня тоже есть, — сказала Шарлота, поворачивая замок своего шкафчика. Она открыла дверь и замерла, уставившись внутрь.

— Что там? — взвилась Саванна. Шарлота молча вынула руку из шкафчика. Она держала маркер.

— Проклятие чирлидеров! — потряс Линк помпонами.

Я посмотрел на Лену.

Маркер Шарпи?

Озорная улыбка осветила ее лицо.

Ты же вроде бы говорила, что не контролируешь свою силу.

Новичкам везет.

К концу дня все в Джексоне говорили о чирлидерах. Каким-то образом, все те из команды поддержки, кто нарядился под Лену, нарисовали у себя на лицах огромные полумесяцы несмываемым маркером Шарпи, вместо подводки для глаз. Что тут скажешь — чирлидеры. Шуткам не было предела.

Всем им придется ходить в школу, а к тому же ходить по всему городу, петь в церковном хоре и подбадривать команду с маркером на их лицах, пока рисунок не поблекнет через несколько дней.

Миссис Линкольн и миссис Сноу будут в ужасе.

Хотел бы я это видеть.

После занятий я проводил Лену до машины, это был лишний повод подержать ее за руку. То странное физическое ощущение, которое я испытывал, когда прикасался к ней, вовсе не было сдерживающим фактором, как можно было подумать. Неважно, как именно это было: горение, электрические разряды, удар молнии, я должен был быть рядом с ней. Мне это было необходимо как воздух. У меня не было выбора. И это меня пугало куда больше, чем целый месяц Хэллоуина, и это убивало меня.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросила она, накручивая локоны на палец. Она сидела на капоте катафалка, а я стоял напротив.

— Я думал, может, ты придешь ко мне, мы будем у меня открывать дверь всем, кто потребует сладостей. Ты поможешь мне охранять крест на лужайке, чтобы его никто не сжег, — я старался не думать слишком подробно обо всем своем плане, включающем в себя Лену, диван, старые фильмы и отсутствующую Амму.

— Я не могу. Сегодня один из Высших праздников. Отовсюду соберутся родственники. Дядя Эм каждые пять минут напоминает мне об опасности, если я соберусь выйти из дома. В день такой Темной силы я ни за что не открою дверь незнакомцам.