По традиции в этот день женщинам дарят какие-то милые подарки. Невозможность быть с ней навела меня на мысль сделать ей что-то приятное, как напоминание о себе.

Я заказал в галантерейной лавке подарочный набор лент всех цветов радуги, расшитый по моей просьбе символами из книги Цветов и деревьев.

Это была особая азбука и тот, кто владел ей, мог понять из, казалось бы, случайного набора символов точный смысл послания. На одной из лент ярко-голубого цвета была надпись, посвященная ее красоте. На другой, алой — здоровью.

Зеленая выражала пожелание видеть ее чаще, памятная надпись о приключении на дороге в день нашего знакомства.

И так далее…

Я знал, что маркиза меня поймет. Она однажды обмолвилась, что очень любит этот древний язык.

Я получил эти ленты в роскошном ларце из вишневого дерева, отделанного золотом, и на следующее утро, накинув плащ-невидимку, проник в святая святых — дом маркизы, в ее спальню, оставив ларец у изголовья. Светлые локоны распались по лазоревой подушке. Утренний румянец и заспанное личико делали ее похожим на ребенка.

Искушение оказалось слишком сильным — любимая женщина в постели, я смог убедиться, что старого паука рядом нет, она избавила себя от его общества ночью, и вот я как последний идиот стою, и сгораю от желания обладать ею.

Это было чересчур. И проведя рукой по ее открытому плечу, я не удержался от поцелуя, а после покинул этот дом, ругая себя последними словами.

В общем-то, мой плащ давал мне хорошую возможность беспрепятственно встречаться с Лалуией даже под носом у ее паука. Но я уж точно не из тех, кто довольствуется половиной трофея. Я был намерен завладеть маркизой целиком.

На правах автора я снова вторгаюсь в жизнеописание Льена и возвращаю читателя к таинственной шестерке, скрывающейся в пропасти Неберы.

Волнующие ощущения царили там — Имитона, меняя облик, гладила огромного белого барса — плод ее воображения, Дарбо читал фолиант с анекдотами и смех его сотрясал стены, Тьюна и Тангро играли в шашки, забавно ссорясь: Тьюна дулась как мыльный пузырь и лопалась огненными брызгами, а Тангро что-то бубнил себе под нос и выпускал облака пара. Но, как всегда, покой этого царства нарушил вездесущий Черный Лис.

— Настала пора вмешаться, друзья мои! Подопечный наш оказался большим водомутом и меняет историю Ларотума не к нашей пользе.

— Надо его предупредить! — замурлыкала ангельским голосом Имитона.

— Есть ли у него слабости? — рассудительно спросил Тангро.

— Есть. Начнем с его друзей — покажем парню, кого он может лишиться.

— Устроим ему развлекуху! — усмехнулся Дарбо.

Мое отступление очень коротко, но оно многое объясняет, и я передаю повествование в руки своего героя.

Жизнь моя странным образом распределилась на два мира: мир реальности и мир мистики. Саламандра, магические предметы, общение с духами и демонами — все это было неспроста.

На знаменитой охоте в Хлерганском лесу я, вместе с другими, видел дух Черного лиса. Сначала я хотел выследить его и даже несколько раз приезжал в этот лес пока не понял, что выследить духа невозможно — он сам появляется там, где захочет — и оставил эту затею. Но он неожидано вернулся ко мне сам… на пустынной улице города, и задумчивым взглядом смотрел в мои глаза, сидя на ступеньках сожженного неберийского храма, который дарбориане надумали заново отстроить — место было удачным. Лис был магнетическим и телепатическим существом. Увы, — я ничего не запомнил, и от нашего мысленного диалога в моей голове засело только одно слово — Небера.

Небера и прежде интересовала меня. Теперь у меня появился повод — побывать в ней еще один раз. Странно, что я не расценивал поведение Черного лиса как враждебное — он казался мне нейтральным. И я, ни ожидая никаких подвохов, ринулся в путь.

Приехав в Неберу, я уже знал куда пойду. Глубокая пропасть, прозванная Бездной. Что-то притягивало туда. Ощущение Тайны, дивной тайны волновало и летало в воздухе. Осторожно ступая по обрывистому краю, я заглянул в Бездну. Влажный пар, белый как молоко клубился в ней и, хотя в иных местах виднелись просветы, дно не просматривалось! Иногда казалось, что оттуда шел какой-то странный свет.

Я бросил камень — звук послышался не скоро, да и был ли он!

От неестественного ощущения глубины, или точнее сказать — высоты, у меня закружилась голова. Я вообще-то неважно отношусь к обрывам и пропастям. На секунду я представил падение вниз, и сразу все во мне перевернулось, и я сделал непроизвольный шаг назад.

Что-то отпугивало и притягивало меня! Мне нестерпимо хотелось спуститься вниз — и было страшно!

Что за чудовища там гнездятся?

Скорее всего, там ничего нет, кроме останков смельчаков, но что-то нашептывало мне о чудесах, таящихся на дне пропасти.