— Прекрати, пожалуйста! Не надо! У меня без того был сегодня нелегкий день. И без твоих подсказок понимаю, что моя жизнь далеко не снежно-белого цвета.

— Что тебе мешает измениться?

— А может, мне не нравится скучное, правильное и выверенное по линеечке?

— Тогда присоединяйся! Это должно быть тебе по нраву, — следующий шматок грязи влепился мне в волосы.

— Почему ты все доводишь до крайностей?! Кроме белого и черного есть еще целый спектр цветов. Не только из снега или из грязи состоит наша жизнь — в ней множество других веществ.

— И в каких из них ты предпочитаешь плескаться, маленькая?

Он исчез из моего поля зрения. И последние слова произнес мне прямо в ухо, стоя за моей спиной. Мне стало жутковато: никогда прежде он не сокращал настолько дистанцию между нами.

— Я не знаю. Я не философ и не ученый, я просто человек. Что ты ко мне привязался?!

— Тебе нравится этот мир?

— Нет. Разве кому-нибудь с нормальными мозгами может такое понравиться?

— Так исправь его.

Две обжигающе холодные ладони легли на мои плечи. Я вздрогнула. Прежде он никогда меня не касался.

— Скажи, каким местом я напоминаю тебе всемогущего демиурга данной галактической системы?

— А ты попробуй. Главное, помни: грязь, если время прокрутить вспять, становится тем, чем была когда-то — деревьями и камнями, людьми и их чувствами.

— Чувствами-то как?..

— Здесь тысячи роз, подаренных и забытых, миллионы писем, сожженных или сгнивших, тьмы подарков, рассыпавшихся в пыль… Разве не во всем этом обрели материальность страсти и мысли людей?

— И как я смогу повернуть время вспять?

Я постепенно проникалась его странной завораживающей речью.

— Надо только развести руки в стороны и громко сказать, что всего этого нет — того, что вокруг тебя. Есть лишь прошлое — самый счастливый и прекрасный его миг. Только надо очень сильно верить в это — до самых кончиков ресниц. Ну что, попробуем?

— Я не знаю. Я не уверена…

— Чур, не подглядывать!

Он закрыл мне ладонями глаза. По щекам потекли струйки грязи… нет, пусть будет не так. Вода… пронизанная теплыми лучами солнца. И небо наверху бирюзовое, а не бурое. Деревья, рвущиеся к облакам растрепанными кронами. Воздух пропитан запахом трав и заткан узором из бабочек. В реке лошади, рассекающие гладкими телами ее упругие струи…

— Забавно: для тебя самый лучший миг прошлого — это мир до людей. Но я, в сущности, иного и не ждал.

Его ладони вспорхнули с моего лица, и я открыла глаза.

И тут же с радостным визгом упала в мягкую зелень, стелющуюся под ногами, и несколько раз перекувырнулась.

— Скажи, это всё я сделала?

— Ты. А я тебе немножко помог — самую капельку.

Сегодня на нем был темно-серый бархатный плащ, белая рубашка и узкие черные джинсы. И что удивительно — все идеально чистое.

— Спасибо. Ты сделал мне чудесный подарок!

— Это не подарок — это очередное наставление, которые ты так не любишь. Запомни: все можно вернуть и от любой грязи очиститься. Главное — поверить, очень сильно поверить, что самый счастливый миг прошлого может стать настоящим.

— Ну, не порти впечатления, не грузи, а?

— Ладно, не буду. На сегодня достаточно — ступай к своим снам.

На этих словах он приготовился исчезнуть — раствориться в траве, деревьях и небесах восставшего из грязи дивного мира.

— Постой! Пожалуйста, скажи мне: кто ты?

Он покачал головой и приложил палец к фарфоровым губам маски.

И это было последнее, что я видела перед тем, как погрязнуть в своих снах.

И опять мне приснился Питер. Что-то зачастил он в мои сны…

На этот раз — черный, студеный, зимний. То ли он проверяет — люблю ли я его и в таком, неприглядном виде? То ли это признак внутреннего неблагополучия?..

Зимой на моих любимых улицах холодно, очень холодно. Даже когда на градуснике плюс. Музыкантов почти нет — кто возвращается в родные города, кто устраивается на временную работу. Иногда кто-то играет в 'теплой Трубе', но недолго. Как следует поиграть и заработать удается лишь в две недели рождественско-новогодних увеселений.

Холодно… Кажется, будто стужа забирается под кожу и кровь превращается в маленькие кристаллики льда, алые кристаллики льда. Хочется превратиться в волчонка, густошерстого звереныша с янтарно-желтыми глазами, свободного, как ветер, и счастливого, как небо.