В убежище плакал ребенок,И был нестерпимо высок,И был раздирающе звонокПодземный его голосок.Не треском смешных погремушек,Что нас забавляли, блестя, —Отрывистым грохотом пушекЗемля повстречала дитя.Затем ли живет он? Затем лиНа свет родила его мать,Чтоб в яму, в могилу, под землюРебенка живым закопать?Ему не забыть этой были:Как выла сирена в ночи,Как небо наотмашь рубилиПрожекторы, точно мечи.Седой, через долгие годыОн вспомнит: его увелиОт бомб, что неслись с небосвода,В глубокие недра земли.И если он выживет — где быИ как бы ни лег его путь, —Он всюду, боящийся неба,К земле будет голову гнуть.17 августа 1941
НОЧЬ В УБЕЖИЩЕ
Ложишься спать, когда в четыреДадут по радио отбой.Умрешь — единственная в миреВсплакнет сирена над тобой.Где звезды, что тебе знакомы?Их нет, хотя стоит июль:В пространствах видят астрономыСледы трассирующих пуль.Как много тьмы, как света мало!Огни померкли, и однаВне досяженья трибуналаМир демаскирует луна.…Твой голос в этом громе тише,Чем писк утопленных котят…Молчи! Опять над нашей крышейБомбардировщики летят!13 августа 1941
ЗАВТРА
Когда над стропилами щелиУмолкнут зенитные пушки,Мы втащим узлы и постелиВ убогие наши избушки.Мы вычистим скарб этот жалкийИ щель нашу плугом запашем,Посадим ночные фиалкиНа бомбоубежище нашем.И, все забывая на свете,С улыбкой посмотрим с террасы,Как наши беспечные детиИграют осколками в классы.15 августа 1941
ДОМ
Дом разнесло. Вода струями хлещетНаружу из водопроводных труб.На мостовую вывалены вещи,Разбитый дом похож на вскрытый труп.Чердак сгорел. Как занавес в театре,Вбок отошла передняя стена.По этажам разрезанная на три,Вся жизнь в квартирах с улицы видна.Их в доме много. Вот в одной из нижнихРояль в углу отлично виден мне.Обрывки нот свисают с полок книжных,Белеет маска Листа на стене.Площадкой ниже — вид другого рода:Обои размалеваны пестро,Свалился наземь самовар с комода…Там — сердце дома, тут — его нутро.А на вещах — старуха с мертвым взглядомИ юноша, старухи не свежей.Они едва ли не впервые рядомСидят, жильцы различных этажей!Теперь вся жизнь их, шедшая украдкой,Открыта людям. Виден каждый грех…Как ни суди, а бомба — демократка:Одной бедой она равняет всех!18 августа 1941 г.
ОСЕНЬ СОРОК ПЕРВОГО ГОДА
Еще и солнце греет что есть силы,И бабочки трепещут на лету,И женщины взволнованно красивы,Как розы, постоявшие в спирту.Но мчатся дни. Проходит август краткий.И мне видны отчетливо до слезНа лицах женщин пятна лихорадки —Отметки осени на листьях роз.Ах, осень, лета скаредный наследник!Она в кулак готова все сгрести.Недаром солнце этих дней последнихСпешит дожечь, и розы — доцвести.А женщины, что взглядом ласки просят,Не опуская обреченных глаз, —Предчувствуют, что, верно, эта осеньОкажется последней и для нас!19 августа 1941 г.
ПОГОДА
Ни облачка! Томясь любовной мукой,Кричат лягушки, пахнет резеда.В такую ночь и самый близорукийИглу в траве отыщет без труда.А как луна посеребрила воду!Светло кругом, хоть по руке гадай…И мы ворчим: "Послал же черт погоду:В такую ночь бомбежки ожидай".8 сентября 1941
ГАЗ
Есть некий газ. Ни с воздухом, ни с влагойНесходен он на запах и на цвет,Неуловим лакмусовой бумагой,Но от него противогаза нет.Он протечет в убежище любое,Ты дверь закроешь, он войдет в окно.И то, что было некогда тобою,Вдруг замычит, в скота превращено.Его симптом — не слезы и не кашель,Он не из тех которыми бомбят,Но от него синеют щеки нашиИ распухают животы ребят.Он душит все народы друг за дружкой.Вслед за войной его приходит час…Сам люизит — лишь детская игрушкаВ сравненьи с ним! Царь Голод этот газ!19 сентября 1941
ЖИЛЬЕ
Ты заскучал по дому? Что с тобою?Еще вчера, гуляка из гуляк,Ты проклинал дырявые обоиИ эти стены с музыкой в щелях!Здесь слышно все, что делают соседи:Вот — грош упал, а вот скрипит диван.Здесь даже в самой искренней беседеСловца не скажешь — разве если пьян!Давно ль ты врал, что угол этот нищийОсточертел тебе до тошноты?Давно ль на это мрачное жилищеТы громы звал?.. А что, брат, скажешь ты,Когда, смешавшись с беженскою голью,Забыв и чин и звание свое,Ты вдруг с холодной бесприютной больюПрипомнишь это бедное жилье?23 сентября 1941 г.
