— Ну, хорошо, — согласилась я.

*Мне почему-то хотелось верить, что с экспедицией все будет хорошо… что они будут живы, но судьба — неумолимая штука. Летели мы не долго, пока не опустились на площадку перед очень знакомой башней…*

— Стоп, — неожиданно для себя сказала я.

— В чем опять дело? — парень стоял лицом в проход.

Я медленно развернулась на каблуках, и хотела что-то ему сказать. Но не успела. Тяжелый предмет сшиб меня с ног. Я покатилась по земле. А потом был страшный грохот… и тишина.

Когда я открыла глаза, мы были уже в башне. Парень обеспокоено смотрел на меня, его бледное лицо, перемазанное чем-то мерзким, выглядело глупо.

— Живая? — тихо спросил он.

— Похоже на то, — простонала я. — А что случилось?

Парень выпрямился, утер лицо рукавом и виновато начал:

— Ну, я должен был догадаться, — он отошел к камину, — Ксардас не мог оставить свою башню просто так. Мы напоролись на его охрану. Как раз, когда ты развернулась ко мне, довольно мерзкий демон материализовался и двинул тебя по голове ящиком. Вот такой у них, демонов, дурной юмор… Я думал, тебе конец.

— Были бы мозги, было б сотрясение, — *а голова действительно БОЛИТ*.

— Что? — переспросил парень.

— Что, говоришь, потом было? — живо поинтересовалась я.

— Потом? Ничего, — честно ответил он. — Демонов было два. Теперь нет ни одного. Я перенес тебя сюда, положил и стал ждать.

Я с трудом села. С головы осыпалось несколько незнакомых листьев.

— А это чего? — осведомилась я, двумя пальчиками держа странный лист со следами крови.

— Это я тебя лечил, — парень изобразил раздражение, чтоб не так было заметно, что я смутила его.

— А-а-а, — понимающе протянула я, — спасибо.

— Думаю, раз очнулась, — начал он деловым тоном, — зелье Мильтоновское сама выпьешь, я уже готов был тебя поить этой бурдой.

Парень усмехнулся и с размаху плюхнулся в кресло. Я поднялась и, пошатываясь, побрела к противоположной стене, где на полу лежала походная сумка.

— Эй, ты куда? — он так и подскочил. — Ни минуты покоя! Я бы сам дал.

— Я не зелье, — пояснила я сквозь вязкий звон в ушах. — Есть хочу.

— Не дури, — фыркнул парень, подхватывая меня под руки и подводя туда, откуда я только что встала. — Ты голову свою руками потрогай: там пару часов назад дырка была.

— Я регенерирую, забыл? — спросила я.

Парень ничего не ответил, просто принес мне колбу с ядовитого цвета жидкостью. Отпив пару глотков, я поняла, что "есть" было нельзя. Как только что-то попало в желудок, тот час же захотелось это вернуть. Я прижала руки ко рту.

— У-у-у… — протянул мой парень, — зеленая совсем.

— Ммм? — *надеюсь похоже на вопрос*

— Лицо у тебя зеленое. Будешь лежать, ложись на бок. — он улыбался.

Я слабо кивнула. Варево Мильтена было приятным на вкус… относительно приятным, но организм так свыкся с фактом, что умер и ему больше ничего не нужно, что отказывался принимать его. Осталось закрыть глаза и ждать, пока всё устаканится. Нужно было стать кошкой — быстрее бы зажило — но сил на это не было.

Я проснулась рано утром (пахло утренней свежестью, даже в пыльной башне), тело болело так, точно меня долго жевали и выплюнули. Никого не было. На кровати в ногах лежала записка:

"Вернусь скоро.

Возможно, не один.

Еда, вода и зелье в сумке у кровати.

Угадай кто".

— Шутник. Ха — ха — ха, — совершенно бесстрастно произнесла я.

В желудке творилось страшное. Есть хотелось так, что меня шатало, но всё равно страшновато было. А ну как просто продукты переведу? Остановилась на зелье Мильтона. Не "еда", но в животе хоть что-то болтаться будет. Сегодня варево показалось сущей гадостью: пропало что ли?

Я заглянула в лабораторию, вернее туда, где она должна быть. Пустые столы, устланные ковриком пыли, паутина в сто слоев… ад для аллергика. Обстановка настолько походила на ту, другую башню, что становилось не по себе. Я не вспоминала о старом некроманте уже давно, но это ведь не могло длиться вечно?

Стало грустно. Мне отчего-то было неприятно произносить его имя… но так хотелось.

— Ксардас! — крикнула я в пыльную пустоту, голос сверкнул, срываясь с губ, и потерялся. Нос и горло что-то обожгло. Знакомое что-то. Глаза стали влажными.