Шрифт:
На несколько мгновений в баре все замолкают, все изумленно смотрят на Роберта, даже Пенни и Ула. Они вдруг останавливаются и отходят в сторону, но в следующий момент кто-то смеется, и вот уже смеются все. Только Бернхард и Аманда продолжают танцевать, глаза их закрыты, и ни тот ни другая, похоже, не слышат смеха. Роберт, сложив ладони, молитвенно простирает их к Аманде, и его вознаграждает неистовая волна хохота, но Аманда не слышит и не смотрит на него, она медлит с закрытыми глазами в объятьях Бернхарда. Роберт делает вид, что вытирает слезы, потом лезет здоровой рукой в карман брюк, вытаскивает галстук и надевает на голову, поднимает его за конец, словно вешается, и даже высовывает язык…
Кто-то стискивает локоть Андерса. Крепко. До боли. Это Ульрика. Она поворачивает голову и смотрит на Сюсанну. Та поднялась и стоит с совершенно белым лицом и смотрит на Роберта. И что-то говорит, но Андерс сперва не расслышал, он вынужден тоже встать, осторожно разжав пальцы Ульрики.
— Это он, — шепчет Сюсанна. — Это он!
Другая осень, другая зима
~~~
Новая учительница стояла у стола, обеими руками сжимая свой портфель, точно щит между ней и классом. Неуверенно улыбалась.
— В общем, как вы, видимо, уже знаете, адъюнкт Лундберг заболел. Я временно его замещаю. Меня зовут Ингрид Гуннарсон, и…
По классу пробежал шорох, не хихиканье, не смех, а только шорох, может, удивленный, может, радостный, оттого что этот Лундберг наконец сломался, — однако его белокурая заместительница замолчала. Тут же слово взял Хенрик:
— А какое у тебя образование?
Она покраснела. Это видели все, и Сюсанна тоже. Хенрик обратился к учительнице на «ты», поставил под вопрос ее образованность, а учительница не одернула его, а только покраснела и крепче ухватилась за свой портфель, а потом все же попыталась сделать хорошую мину:
— Я как раз собиралась к этому перейти. Весной я получу магистра истории и обществоведения.
Хенрик покачнулся на стуле и скрестил руки на груди. Ингалиль перехватила инициативу:
— Так значит, у тебя нет высшего образования?
В ее голосе слышался затаенный смех, и кто-то уже хихикнул за ее спиной, но Ингалиль не засмеялась. И выражение лица не изменила. Она серьезно глядела на Ингрид Гуннарсон, которая на мгновение застыла, а потом полезла в свой портфель и достала учебник по истории.
— Я училась пять лет в Лундском университете, так что…
— А почему тогда не сдала экзамены…
Ингрид Гуннарсон снова покраснела и снова попыталась выкрутиться:
— Теперь нам следует сосредоточиться не на моем образовании. А на вашем. Но сперва, думаю, мы сделаем перекличку.
— Зачем это?
Это сказал Лассе, сидевший рядом с Хенриком. Крайний слева, естественно. Он тоже скрестил руки на груди и чуть раскачивался на стуле.
— Чтобы я знала, как кого зовут.
— А зачем тебе знать, как нас зовут?
— Чтобы оценивать ваши знания и ставить отметки.
Ингалиль рассмеялась, а в следующее мгновение засмеялись и другие. Ингрид Гуннарсон растерялась, это было видно. Просто-напросто испугалась. Сюсанна уставилась на зеленый ламинат своей парты, только чтобы не видеть этих перепуганных глаз. Но уши заткнуть она не посмела. Пришлось слушать все, что говорилось.
— А с какой стати ты будешь нам ставить отметки? — спросил Хенрик, понизив голос, почти ласково.
— Потому что я учитель, а наша школьная система такова…
— А за кого ты голосуешь?
Теперь голос Хенрика стал жестче. Но Ингрид Гуннарсон так просто не сдавалась и, демонстративно не обращая внимания на Хенрика, взяла классный журнал и раскрыла его.
— Бенгт Адольфсон? — произнесла она, занеся ручку над страницей, словно это была самая обычная перекличка. Бенгт съежился за партой, глянул на Хенрика, потом на Ингрид Гуннарсон, открыл рот и закрыл снова. Не ответил. В классе сделалось очень тихо. В помещении было двадцать семь человек, но ни один не шевелился, даже словно и не дышал.
— Хенрик задал вопрос, — сказала вдруг Ингалиль, не заметив, что Хенрик делает страшные глаза. Видимо, был уговор не называть имен.
Ингрид Гуннарсон выпрямилась, притворившись, что не слышит.
— Бу Берггрен?
Бу Берггрен ухмыльнулся и завел глаза в потолок. Ингрид Гуннарсон это заметила.
— Это ты — Бу Берггрен?
На миг стало тихо. Хенрик кашлянул.
— Извиняюсь, — сказал он. — Я задал вопрос, но не получил ответа. Мы хотим знать, за кого ты голосуешь.