Все сняли штаны.

– Пс-с-ст! – прошептал Лэнс.

– Что еще?

– Почему только штаны?

– Потому что так смешнее.

Лэнс окинул взглядом комнату, где столпилась вся история Соединенных Штатов в лицах… без штанов.

– Я понимаю, о чем вы. – Лэнс открыл баночку и нюхнул.

– Еще пожелания? – саркастически осведомился Руфус.

– Заставьте их играть в «твистер».

Томас Джефферсон, Джон Адаме и Эндрю Джексон переплелись телами, изогнувшись в неестественных направлениях. Руфус крутанул игрушечное колесо.

– Левая рука, синий!

– Не могу достать, – пожаловался Джефферсон. Руфус приподнял дробовик. Джефферсон достал синий.

– Нашел! – сказал Слай Макгро и выпихнул вперед Джима Дэйвенпорта. – Он на заднем дворе жарил гамбургеры.

– Джим! – с криком бросилась к нему Марта.

– Так вот он, дерьмосос, убийца нашего брата! – Руфус подошел и приставил дробовик к животу Джима. – Скажи «прощай», дерьмосос.

– Кто-то идет! – прервал его Уилли Макгро, выглядывая из окна. – Поднимаются по ступенькам!

Руфус обвел дробовиком зал.

– Чтоб мне ни звука. Ведите себя так, будто все нормально. – Он повернулся к братьям. – Быстро! Прячьтесь за дверью!

Снаружи раздались голоса: к двери подходили опоздавшие гости.

– Надо было сначала надеть костюмы, – говорил Коулмэн. – Все остальные уже будут одеты. Не люблю бросаться в глаза.

– Мы уже и так опоздали, – сказал Серж с костюмной коробкой в руках. – Наденем в ванной, когда соблюдем все правила приличия.

– Но Амброз уже свой надел, – сказал Коулмэн, указывая на Жана Пола Гетти [51] .

Макгро сгрудились за дверью. Все молчали. На веранде послышались шаги. Потом раздался стук. Руфус жестом приказал Джиму ответить.

– Дверь открыта. Входите.

– Извини, что опоздали… – Серж остановился и завертел головой. – Вы что, все с ума посходили?

– Блин! – сказал Коулмэн. – И я еще думал, что умею оттягиваться по полной!..

Дверь медленно и со скрипом закрылась. Серж обернулся.

– Вы кто? – спросил Серж.

– Заткнись! – прокричал Руфус, наводя на него дробовик. – Что в коробке?

– Мой костюм. Показать?

– Нет!

– А классный, между прочим.

Руфус мотнул дробовиком:

– Иди туда, к остальным. И снимай штаны.

Серж начал расстегивать молнию.

– Вы, конечно, понимаете, что это означает войну.

Руфус плюхнулся в кресло у двери с бутылкой виски, позаимствованной из бара Джима.

– Неплохая вечеринка!.. Эй! А кто вам разрешил бросить «твистер»?

Серж подошел к стене. Слай Макгро, Галантный Громила, навел на него маузер.

– Добрый вечер, – сказал Слай.

– Добрый, – отозвался Серж.

– Как вам этот квартал? – спросил Слай.

– Замечательно! Отличный парк, поблизости хорошие школы, дороги в приличном состоянии, а главное – соседи.

– Да, – подхватил Слай. – Возможно, когда-нибудь я приеду сюда жить насовсем.

– Хороший выбор, – одобрил Серж. – В наше время нужно тщательно выбирать, где селишься. Флориду совсем загадили. Наше счастье – наше проклятие. Замечательная погода, прекрасные пляжи, бурно развивающаяся инфраструктура. Но культура стала транзитной. Возьмите любую улицу: из жителей практически никто здесь не вырос. Кажется, что это общины, а на самом деле – скопления домов… – Серж поднял руки, переплетя пальцы. – Нет ткани общества.

– Позвольте не согласиться, – возразил Слай. – Такие проблемы не только во Флориде. Подобное происходит по всей стране, хоть на Среднем Западе, хоть в самой Новой Англии. Родители перестали воспитывать детей, вот проблема. Переложили ответственность на индустрию развлечений.

– Вы правы насчет родителей, но это не умаляет истинности моих слов о Флориде. – сказал Серж. – У нас особое стечение экономических и социальных факторов, убивающих сами корни общины.

– Города разлагаются везде, – парировал Слай. – Мы наблюдаем приход так называемого нового эгоизма. Люди утратили стыд.

– И опять-таки вынужден не согласиться, – сказал Серж. – Я говорю исключительно о функции демографических тенденций. Все остальное не подлежит систематизации.