– Мы учились с вашим отцом в Итоне почти одновременно... – пояснил капитан, “не услышав” Мари.

Мари только сжала губы.

Впрочем, это не долго продолжалось.

– Леон, ну так сколько тебе, мерзкий старикан? – хихикнул один из бродяг Логана, бывший с нами однажды в деле. – Семьдесят, старый развратник?

Вся банда вместе с Мари захихикала.

– Ему семьдесят, – завопил король.

Но пап'a не слушал, а повернулся к маме.

– Дженни, верь, мне не семьдесят, я совершенно молод... – серьезно сказал он, взбешенный этими подколками.

– Я верю, – вдруг совершенно по девичьи хихикнула и покраснела мама.

Все почему-то захихикали и покраснели.

– Я вот что думаю, – рассудительно сказала вдруг Мари. – А вдруг он свихнулся после сегодняшнего?

– Да нет, это у него уже много лет, ведь он отца и Лу преследовал просто так... – запротестовала мама. – Просто раньше он был тихий...

Король завыл от отчаянья.

Мама поежилась.

– А кидаться он не будет? – спросила она. – Не укусит? Я же не знаю, как с ними...

– Мы защитим, – сказали китайцы.

– Может его связать? – спросил кто-то. – Проспится, вдруг пройдет? У меня, помню, была белая горячка, так мне не то что старик, прыгающий с женой, а черти зеленые мерещились... А отоспался – так как огурчик!

– А ну дыхни! – наклонилась к королю Мари.

– На дыбу, на дыбу! – закричал король.

– Папа, дыхни... – ласково, как ребенка, со слезами попросил принц.

– Ху!

– Он пьян, – сразу догадалась Мари, задыхаясь и отскочив. – Но я не знаю, достаточно ли этого для белой горячки...

– А ну отойди, – сказал Логан. – Я сейчас определю!

– Ху!

– Оооо...

– Что? – спросила Мари шокированого Логана.

– Ля-ля-ля, – сказал Логан.

– Что там? – не выдержала мама.

– Еще раз...

– Хууууу!!!

– Еще раз и закусывать можно, – в прострации сказал Логан. – А в принципе зеленые человечки мерещиться ему еще не должны. Он выпил от силы рюмку...

– Папа! – жалобно сказал принц, который ждал приговора с такой надеждой... Он так надеялся, что отец пьян. – Папа!

Жалкий и сломанный его голос тронул мое сердце.

– Подумать только, потерять рассудок в пятьдесят с чем-то лет, – горько проговорил граф. – Какая судьба... Ведь он старше меня всего на десять лет. Мне сорок один, и я и то почувствовал себя в первый раз уже старым... Сорок один год...

Он с тоской протянул это, вспоминая ушедшую молодость.

Все замолчали. Ибо тут каждый, видимо, приближался к пятидесяти.

Но тяжелое молчание вдруг прервал сам король.

– Как сорок один? – потрясенно воскликнул в шоке он нормальным растерянным голосом.

Все недоуменно повернулись к нему. А потом отвернулись.

– Я вас спрашиваю! – рявкнул он.

На него даже никто не смотрел, а граф Кентеберийский отвернулся.

– Нет, я спрашиваю, кто он? – вдруг совершенно нормальным растерянным голосом спросил король.

– Это граф Леон Кентеберийский, сорок один год, – ласково и терпеливо ответил ему граф Рихтер. – Женат восемнадцать лет на Дженни, имеет дочь Мари и воспитывает приемного ребенка Лу. Известный английский дипломат и тайный сотрудник, один из самых богатых промышленников...

Он внятно и терпеливо объяснял ему как ребенку.

– Но ведь это граф Джордж Кентеберийский, – растеряно сказал король.

– Джордж умер пятнадцать лет назад, – со слезами сказал Джекки. – Папа, папа... Тебе мерещится умерший... Джордж это был отец нынешнего графа дяди Леона, одумайся...

– Как умер?! – остановился как вкопанный король, тормознув коня. – О Господи...

– Просто, – буркнул пап'a. – От пули во время похищения документа... Или же ему подгадали? – он встрепенулся и внезапно резко, привстав в стременах, упер взгляд в короля.

– Нет-нет, дядя Леон, он умер просто, – поспешил исправиться Джекки.

– Господи, а кого же я... – не услышав их, побледнел как полотно король.

– Это дядя Леон, папа, – поспешил заранее развеять приступ сумасшествия Джекки.

Вся банда Логана грохнула.

– Действительно, это тебя того, “дядя Леон”, – угрюмо обернулась к отцу Мари.

– Боже мой, Боже мой, – раскачивался в седле король, сжав виски. Было в его голосе столько непритворного горя и отчаянья, что все замолчали.