– Да! – твердо сказал тот. – Именно эти слова она и сказала мне прошлый раз, когда мы договаривались о свадьбе... Больше никто из женщин в Англии, ручаюсь, такого не знает, подмены быть не может... Как только она начала говорить с женихом, я ее сразу узнал... Она единственная в своем роде, – он радостно игриво похлопал военачальника по попке.

Всей толпой они завалили в часовню.

Поскольку священник был порядочно нагрет, он нетвердо держался на ногах и извергал преимущественно матюки.

Но это никого не смущало. Все понимали, что оборотня надо было подавлять психически. Но, поскольку он вообще не мог говорить и не помнил обряда венчания, ему суфлировали.

– А теперь спросите, согласны ли молодые...

И он повторял... С удивительно похабной отсебятиной!

Священнику все наперебой подсказывали, что говорить. Он же, авторски редактируя, как я поняла, сочетал церковный обряд с сексуальным просвещением молодых. Новые веяния такие мерзкие. Обучая их на примере того, что он делал с их папой, мамой, бабушкой и дедушкой, и со всеми ими. Периодически он порывался это продемонстрировать наглядно, так сказать дать пример молодым, и кричал, что он вообще не отсюда и ... сто раз ... этот публичный дом ... но ему подносили водку, и это его примиряло с ситуацией. И он послушно повторял слова обряда в ожидании следующей рюмки. Остальные примирялись с выходками молоденького святого... Действительно, участвовать в такой церемонии он мог только в пьяном виде...

– Скааажииите, – пошатываясь и хватаясь за жениха, спрашивал тот, беря его за грудки. – Ты ее любиишь?

– Аааа...

– А ты ее ... ля-ля-ля и это самое ... ... ... ? – приставал он.

– А что ты думаешь, я в мужчина в полной силе... – гордо отвечал жених.

Невеста зверела, выла и материлась вслух как настоящий солдат после каждого ответа...

– А ты ее ... ... ... ...?

Принц, очевидно, считал такое поведение святого в порядке вещей – ну выпил человек, чтоб примирить свою совесть с просьбой короля – кто же в здравом уме будет венчать невесту, которая весь обряд матерится как извозчик, дергается, хоть хорошо связана, и от которой здорово несет перегаром и куревом...

– А она тебя того ... ...?

– Конечно любит!

– Невеста согласна! – провозгласил священник. Действительно, надо было здорово наклюкаться, чтоб так интерпретировать удивительно похабный мат с потрясающе бесстыдными сравнениями и головокружительными бессовестными сопоставлениями, которым невеста описывала, что она делала с ним, и что будет делать, типа...

– А выыыы нееевеееста? – он обернулся к новобрачной.

Невеста громко и на весь зал сказала, что любит и любила, но только как-то мужски, объяснив, как она его любила! И заменив слово “любила” опять же по мужски и этим самым обозначением физического мужского деятельного проявления любви, что она его “любила” и будет это самое, “любить”, короче. Ну, делать с ним то, от чего у мужчин случаются дети.

– Тебе повезло! – хлопнул священник принца. – Она тебя лююбит! И будет любить до гроба! Только выражается как-то не складно! – по слогам сказал он, больно бья принца по плечам, по голове и вообще сверху вниз. Видно так выражая одобрение. – Ты малый не промаах!

Он опять промахнулся мимо его головы.

– В общем, одобряю твой выбор... сынок... Твоя нев-веста – настоящий наш полковой к-командир, удивительно прямо... – он не держался прямо на ногах.

Невеста замолчала.

– Стыыдливая... – похлопал священник ее по щеке.

– Я тебе, сука, вернешься в полк, глаза выколю... гальюны всю жизнь мыть будешь... – пролаяла невеста.

– Ты гляди, – радостно сказал священник, – совсем как мой к-командииир! Ик!

Странно, но половина зрителей лежала на полу... А другая пила за здоровье молодых прямо из горлышка выставленных бутылок, забивая криками “горько” и пожеланиями счастливой семейной жизни странный шум, шедший от невесты...

Наша же семья в полном составе являла собой совсем плачевное зрелище – все были заплаканными. Странно, но присутствие графа как отца невесты сообщало этому сборищу некоторую респектабельность... И успокаивало те бесстыдные умы, которые сомневались, что невеста выходит замуж добровольно. Раз отец невесты здесь, значит так и надо.

– Сколько лет живу, – шепеляво сказал мне старичок рядом, – никогда такого интересного не видел...

– Представьте себе, я тоже, – душа рвущийся хохот и тщетно пытаясь утихомирить трясущую меня истерику, ответила я.

Это самое стремительно продвигалось к своему закономерному концу.

– В Англии ведь брак нерасторжим, – довольно сказала я Мари. – Так что кавалеристу придется вечно ходить за принцем... Не бойся больше ухаживаний принца: этот герцог – мужик что надо и гулять на стороне ему не даст, возьмет его в руки...

Мари снова скрутило.

– А ты боялась, а свадьба состоялась и без тебя... И теперь никто не упрекнет тебя или короля... – я ласково погладила ее по головке. – Никто не будет испытывать неловкости, ибо свадьба свершилась... Мама же говорила, что в Англии это святое... Принц теперь безопасен как стеклышко, хотя я бы не подошла к нему после первой брачной ночи...

Толпа кричала браво, осыпала невесту цветами, невеста истошно кричала.

– Что-то она не рада... – изумленно протянула я. – Такой жених!