И бойцы, пользуясь тем, что был обеденный перерыв, устремились к подкатившему грузовому автомобилю. Старшина Конушкин стоял на подножке машины и хрипловатым, простуженным голосом крикнул:

— Помогай, хлопцы, сгружаться!

Юрий Синица первым забрался в кузов и стал подавать чемоданы. Хозяйки их соскочили на землю и, став кучкой, с любопытством поглядывали вокруг. Свирид Петухов, приняв от Юрия Синицы последний чемодан, подошел к девчатам.

— Откуда слетелись, голубушки?

В ответ:

— Из Оренбурга! Чебоксар! Кавказа! Камышина! Подошел старшина Конушкин, приветливый, добродушный человек, и, улыбнувшись, затянул песенку:

А ну-ка, девицы, а ну, красавицы, Пускай поет о нас страна…

И тут же прервал себя, заговорил другим, своим обычным тоном:

— Петь будем позже, девушки. А сейчас — в две шеренги становись! — и повел девушек к землянке, сразу же названной острословами «девичьей хатой».

— Хата неплохая! — оценила Надя Соколова, первой сбежавшая по ступенькам вниз.

— Пол деревянный, тумбочки! — весело отозвалась стройная большеглазая девушка с каштановыми волосами. — Да и кровати есть! Как дома.

— Чему ты радуешься, Лена? — скривила губы худенькая блондинка с припудренными щеками. — Тут же погреб настоящий! — обвела она недовольным взглядом жилище.

Лена Земцова вскипела, готовая вот-вот обрушиться на подругу. Но сдержалась и сказала спокойно, но с укоризной:

— Ты хочешь, Зина, во дворце поселиться. Чего тебе надо? Крыша есть над головой, светло!

— Какой же это свет? — возразила Зина Шеврик. — В зеркало себя не разглядишь. Встанешь — и головой за бревно зацепишься. А одежду где повесить?

— Ничего, устроимся, — успокаивала Земцова. Зина поставила свой чемодан у входа, как на перроне в ожидании поезда.

Молча стояли две девушки — низенькая, полненькая, с копной темных волос и высокая, худощавая, светловолосая. Это были Лиза Сомкина и Ангелина Ясинская. Они глядели друг на дружку, словно выжидая, кто первой сдвинется с места. Ангелина решительно развернулась, взяв Лизу за руку.

— Хватит нам раздумывать. Занимай плацкарт — и я рядом с тобой!

Тут все новоселы живо захлопотали возле коек и тумбочек. Землянка скоро преобразилась: аккуратно убрали постели, белой простыней прикрыли столик, на стене прибили вешалку для шинелей.

Ужинали девчата в своей «хате». Ели с аппетитом и от души смеялись над рассказом Нади Соколовой. Оказывается, с нею разговаривал ефрейтор Синица и советовал обязательно проситься в третий орудийный расчет. Он всячески доказывал, что их «птичьему расчету» только потому и не везет, что недостает человека с соколиной фамилией.

— Мы одну «птичку» из этого расчета уже видели возле кухни, — прозвучал чей-то звонкий голос. — Это, Надюша, твой знакомый — Петухов. Получил две порции каши и еще просил добавить.

— Вот так «птичка»! — грянул дружный хохот. Надя Соколова заступилась за Петухова:

— Он же кузнец и здесь с тяжелыми снарядами дело имеет. Силы много надо — вот и просит добавки.

— А мне и одной порции много, — отозвалась сидевшая с унылым видом Зина. Она съела лишь несколько ложек каши, к чаю не притронулась.

— Кушай, Зиночка, — упрашивали подруги.

— Что-то не хочется, девушки…

А когда легли спать, Зина уткнулась лицом в подушку и лежала не шевелясь. Удрученная, расстроенная, она ничего не слышала, хотя разговор в землянке еще долго не умолкал.

С утра следующего дня девушки начали изучать боевую технику. Им рассказывали об устройстве зенитной пушки, приборов, о том, как ведется стрельба по самолетам.

— Снаружи простая коробка этот ПУАЗО, а какие вычисления делает! — говорила Мария Игошина. — Вот бы мне поработать на таком приборе!

— А меня к пушке тянет, — мечтательно сообщила Соколова.

— «Птички» заманивают? — с ехидцей бросила Зинаида Шеврик.

— Не выдумывай, просто хочу к орудию.

— Телефонисткой бы мне стать, — вздохнула Зина. — Отвечать, вызывать, спрашивать — интересное дело! — заулыбалась она.

Орудия в окопах, землянки среди поля… Девчата на все смотрели удивленными глазами и с волнением думали о том, что их ждет впереди. Бойцы после восторженной встречи новичков притихли и стали критически оценивать их появление на батарее. Обступившие Петухова пушкари оживленно обменивались мыслями, будет ли от девчат польза на батарее. Одни утверждали, что из них получатся отменные зенитчики. Другие сомневались, заявляя, что женщины в дивизионе станут помехой. Третьи советовали не торопиться с выводами, а подождать, что получится на деле.