– Прячься!
– попробовал подтолкнуть его Танис, но рыцарь не двинулсяс места и холодно произнес:

– Я не собираюсь прятаться в канаве!

– Стурм....
– борясь с подступающим негодованием, начал Танис. Еще нехватало наговорить рыцарю резкостей, которые безвозвратно испортят ихотношения, а толку не будет все равно... Отвернувшись от Стурма, он плотносжал губы и в мрачном молчании стал ждать кендера.

Тас подлетел во всю прыть - многочисленные сумочки так и били его побокам.

– Жрецы!
– выдохнул он.
– Восемь штук! Целый отряд.

– Я-то думал, - фыркнул Стурм, - там самое меньшее отряд гоблинскойстражи. Что нам эти восемь жрецов?

– Ой, не скажи, - с сомнением ответил Тассельхоф.
– Знаешь, я видывалклириков со всех концов Кринна, но таких, как эти, - еще никогда! - Онобеспокоенно оглянулся назад, на дорогу, потом поднял взгляд на Таниса, итот заметил, что карие глаза кендера были необычно серьезны. - Помнишь,что говорила Тика о странных людях, которые появились в Утехе и всесшивались около Хедерика? Ну, о тех, в длинных таких одеяниях и надвинутыхкапюшонах? Так вот - это подходит к нашим клирикам один к одному. Знаешь,Танис, как посмотрел я на них... жуть да и только! - Кендер зябкопоежился.
– Они появятся через несколько минут...

Танис переглянулся со Стурмом, и рыцарь вопросительно поднял брови.Оба знали, что кендеры не ведали страха - и в то же время были необычайночувствительны к природе других существ. В былые годы Танис немалопутешествовал вместе с Тасом. При этом они попадали в самые разныепеределки, нередко очень опасные. Но чтобы кендер сказал о каком-нибудьобитателе Кринна: "Жуть, да и только!" - такого еще не бывало.

– А вот и они, - сказал Танис и вместе с Тасом и Стурмом отошел втень деревьев по левую руку от дороги, присматриваясь к выходившим из-заповорота жрецам. Пока они были еще далековато, и полуэльф затруднился бысказать о них что-либо определенное. Разве только то, что шли они довольномедленно, катя по дороге большую ручную тележку.

– Может быть, поговоришь с ними, Стурм?
– негромко предложил Танис.
– Надо расспросить, что там дальше на большаке. Только, друг, будьосторожен...

– Постараюсь, - улыбнулся Стурм. - Я, знаешь, вовсе не настроенпогибать без особой нужды.

И рыцарь стиснул руку Таниса в своей, принося безмолвные извинения.Потом проверил, хорошо ли ходит в старинных ножнах меч. И, перейдя дорогу,прислонился к траченному временем забору, склонив голову на грудь, - нидать ни взять путник, расположившийся на отдых. Танис постоял немного внерешительности, но затем повернулся и углубился в лес. Тассельхофпоследовал за ним.

– Ну и что там? - завидя Таниса и Таса, спросил Карамон.Проголодавшийся богатырь как раз подтягивал ремень, отчего весь егоарсенал громко лязгал. Остальные жались друг к дружке за густой поросльюкустов, позволявших им, однако, хорошо видеть дорогу.

– Тихо!
– Танис опустился на колени между Карамоном и Речным Ветром.- Жрецы, - сообщил он им шепотом.
– Восемь жрецов идут по дороге. Стурмсобирается заговорить с ними...

– Жрецы!
– пренебрежительно хмыкнул Карамон и поудобнее уселся напятки. Зато Рейстлин беспокойно зашевелился.

– Жрецы, - прошептал он задумчиво.
– Не нравится мне это!

– Что ты имеешь в виду?
– спросил Танис.

Рейстлин смотрел на него из-под капюшона: Танис видел только егоглаза, золотые глаза со зрачками в виде песочных часов. Они светилисьхитростью и умом.

– Странные жрецы.
– Рейстлин говорил подчеркнуто терпеливо, словнообъясняя что-то ребенку.
– Наш жезл наделен священной целительной силой -силой, какой не бывало на Кринне со времен Катаклизма! Ну, а мы сКарамоном уже видели в Утехе эту публику в капюшонах. Так не кажется литебе. Друг мой, несколько странным, что жезл и жрецы одновременнопоявились в одном и том же месте, где никогда прежде не видели ни того, нидругого? Быть может, жезл и должен им принадлежать?

Танис покосился на Золотую Луну. На ее лице лежала тень беспокойства:она явно размышляла о том же. Танис вновь посмотрел на дорогу. Закутанныежрецы еле тащились, везя тележку. Стурм сидел на заборе, поглаживая усы.

Время медленно текло в ожидании. Все молчали. Серые облака надголовой постепенно сгущались, небо потемнело, начал накрапывать дождь.

– Ну вот, только дождя для полного счастья и не хватало, - заворчалФлинт.
– Мало того, что я сижу под кустом, словно жаба какая-нибудь, ядолжен еще и вымокнуть до нитки...

Танис наградил гнома испепеляющим взглядом. Флинт неразборчивопробормотал еще что-то и умолк. Только и слышно было, как шлепали помокрым листьям, барабанили по шлемам и щитам капли дождя. Это был холодныйнескончаемый дождь, от которого не спасет никакой плащ. Вода бежала подраконьему шлему Карамона и стекала по шее. Рейстлин затрясся и началкашлять, прикрывая рукой рот, чтобы было не так слышно. Друзья поглядывалина него с тревогой...

Танис не сводил глаз с большака. Как и Тас, он ни разу еще не виделникого похожего на этих жрецов - а ведь он прожил сто с лишним лет! Всеони были высокими, футов шести, не менее. Длинные одеяния скрывалиочертания тел, а поверх одеяний на каждом был плотный плащ с капюшоном.Даже ступни и кисти рук были обмотаны полосками ткани, неприятнонапоминавшими повязки, которыми прокаженные прикрывают свои язвы.Приблизившись к Стурму, жрецы начали озираться. Один из них уставился какраз на те заросли, где прятались путешественники. Его лицо скрывалисплошные повязки; были видны лишь темные поблескивавшие глаза.