— Как? — удивился он. — Неужели для тебя это слишком мало? Или, быть может, ты смеешься надо мной?

— Милорд, — сказала она, — мало приличествует мне быть добычей солдата, ибо долгие поколения знатных предков наполнили мой ум обманчивыми зрелищами величия, теперь ушедшего. И тем не менее я прошу тебя не забывать: владыки Демонландии высоко парят над уровнем обыкновенных королей, и, как глаз дня, смотрят на них свысока. И с этой точки зрения звание королевы, которое ты предлагаешь мне, ничего не значит для меня и я не желаю его, ибо я сестра того, кто написал слова на воротах Крозеринга, и вы все бы узнали правоту его слов, если бы он был здесь и смог бы повстречаться с вами.

— Правда в том, — сказал Кориниус, — что кое-кто хвастался на весь мир, но, тем не менее, я и раньше обращался с ними, как с рабами. Вот, мои ботфорты могут подтвердить, что познакомились с ними в Карсё, мадам, и, надеюсь, я не обидел тебя, рассказав об этом. — Но, уловив вспышку презрения и гнева, сверкнувшую в глазах Мевриан, поторопился добавить: — Прошу прощения, несравненная сеньора, промахнулся. И я не хотел бы пятнать нашу новую дружбу воспоминаниями о… Эй, кто-нибудь! Поставьте рядом со мной стул для королевы.

Но Мевриан выбрала место на дальней стороне стола, и, садясь, сказала: — Я прошу тебя, милорд Кориниус, не произноси больше это слово. Оно мне не нравится.

Долго он молча глядел на нее, тяжело опираясь на стол, его губы слегка раздались, из них вырывалось быстрое горячее дыхание.

— Хорошо, — сказал он, — сиди там, и, если тебе так нравится, мадам, дели мое удовольствие на части. Раньше между нами был необъятный мир; в прошлым году — горы; вчера — стены Крозеринга; сегодня вечером — стол, и, прежде чем окончится ночь, — ничего, кроме…

Гро заметил взгляд загнанной лани в глазах Леди Мевриан. — Эти слова я не хочу понимать, милорд, — сказала она.

— Я обучу тебя, — сказал Кориниус с горящим лицом. — Любовники любят любовь, как ласточки любят лук [11] . Я люблю тебя, ты как будто вырвала сердце из моего тела.

— Милорд Кориниус, — сказала она, — у нас, женщин севера, слишком маленький желудок, и такие деликатесы нам не по зубам, хотя, быть может, они привычны тем, кто живет в многоводной Ведьмландии. Но если ты ищешь моей дружбы, сослужи мне службу, в нужном месте в нужное время. Но это не для застольной беседы.

— Что касается этого, — ответил Кориниус, — мы быстро договоримся. Я с удовольствием послужу тебе в твоей комнате и покажу такие деликатесы, о которых ты и не подозреваешь. Но я даже не надеялся, что ты предложишь это мне так внезапно. Ну, мы уже счастливы?

С пылающими от гнева щеками Леди Мевриан встала из-за стола. Кориниус, несколько неуверенно, тоже вскочил на ноги. Был он высок и силен телом, но и она была настолько высока, что их глаза оказалась на одном уровне. И он, как ночной хищный зверь, чье лицо выставили на яркий свет, глупо стоял под ее взглядом, и, внезапно, все желания в нем закоченели, и он угрюмо сказал: — Мадам, я солдат. Я по-настоящему люблю тебя, но не умею говорить комплементы. Да, я нетерпелив, но вини в этом свою красоту. Прошу тебя, сядь.

Но ответила ему Мевриан. — Твои слова слишком смелы и порочны. Приходи ко мне завтра, если хочешь, но я хочу, чтобы ты понял уже сейчас: только терпение и обходительность может помочь тебе завоевать меня.

Она отвернулась и пошла к двери. Он, когда волшебство ее взгляда перестало на него действовать, громко крикнул своим людям, приказывая задержать ее. Но никто не пошевелился. Тогда он, как тот, кто не может справиться со своим несносным аппетитом, перевернул скамью и стол, торопясь добраться до нее, и, так случилось, что он запнулся за них и упал на пол. И прежде, чем он успел вскочить на ноги, Леди Мевриан исчезла из комнаты.

Он медленно и мучительно поднялся, бормоча грязные и варварские ругательства, так что даже Лаксус, который помогал ему встать, был вынужден пожурить его: — Милорд, человек не должен превращать себя в зверя. Мы совсем недавно завоевали это королевство, носим на себе доспехи день и ночь, а старые правители, хотя и потерпевшие поражение, все еще живы и, скорее всего, поднимают против нас новые силы. Разве можно в такое время и посреди таких дел поддаваться любовным соблазнам?

— Да! — ответил Кориниус. — И не такому набитому дураку как тебе пересечь мой путь. Когда придешь домой и женишься на своей маленькой резвушке Сриве, спроси ее, кто способен доставить настоящее удовольствие женщине: я или ты? И послушай, что она скажет в ответ. На твоем месте я не лез бы в такие дела, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия.

Гро и сыновья Корунда тоже слышали его слова. Но Лорд Лаксус сумел рассмеяться и, повернувшись к Гро, сказал: — Генерал уже утонул в вине.

Однако Гро заметил, что, несмотря на видимое безразличие, лицо Лаксуса покраснело вплоть до мочек ушей, и сказал: — Это так, милорд. И все мы знаем, что истина в вине.

И Кориниус, вспомнив, что еще рано и пир только начался, приказал поставить стражников на всех проходах, ведущих к покоям Мевриан, дабы она не смогла сбежать и должна была ждать, пока он не придет к ней. Закончив с этим, он приказал праздновать дальше.