Противоречия: Собрание стихотворений
вернуться

Лозина-Лозинский Алексей Константинович
Шрифт:

RAVELLO

Посвящается Гансу Шредеру

1. «Засели рыцари в башне…»

Засели рыцари в башне На отвесной, кряжистой скале, И смотрят, смеясь, на пашни, На вилланов на черной земле. Змеею дорога вьется, Сбились мужичьи дома, Крест на солнце смеется… Дальше – леса, леса… Смеются бароны за пивом, Хлопают по мшистым зубцам: Хорошо на свете ленивым, Плохо только глупцам. Орлы на скале над пашней! Пускай себе ропщет народ… Как трещина в камне, к башне Одна тропинка ведет. Псы огромные бродят, Ищут крох под столом, Рыцари глаз не сводят С красивых девиц с вином… Выпив вино, швыряют Старинные кубки прочь. Стыдливо девицы гадают – Какая кому на ночь… Забыв святые обедни И всякий ненужный страх, Плетет веселые бредни Пьяный, жирный монах… Говорят и громко и резко, Голоса, как звериный вой… Кричит рыжий Франческо: «Купец под горой!» Скорей вино допивают, Смотрят в нежную даль, Пажи лошадей седлают, Волочится звонко сталь. Припал Франческо к карнизу… Во дворе-то кричат, бегут… С языками слюнявыми книзу Псы застыли и ждут…

2. «В кабачке я, что за дело!..»

Дам обет священный – быть непочтенным

и упиться и к чертям!

Рабиндранат Тагор. Садовник

В кабачке я, что за дело! Кастаньеты сухо бьют, Джованино, Грациэлла, Тарантеллу пляшут тут. Вторгся в окна куст жасмина, Сигареток вьется дым… Грациэллу Джованино Гордо манит недвижим. Как волнует тарантелла, Треск растущий кастаньет! Джованино Грациэлла Дразнит, дразнит… Да иль нет? Вот застыли, как картина, И, кокетничая, ждут… Грациэлла! Джованино! Кастаньеты сухо бьют… Эй, вина мне! За Равеллу! Сжал, как зверь, помяв цветы, Джованино Грациэллу… А, не выдержал и ты!

VALLE DEI MULINI

Die Nacht ist tief,

Und tiefer als der Tag gedacht.

Nietzsche

Тропой коленчатой в ущелие спускаясь, Иду огромной тьмой. Разорваны ручьем, Лежат, сливался, чудовищно вздымаясь, Темноты странных гор, очерченных кругом. Безмолвно сторожат массивы отдалений Чужой мне, тайный смысл в безлунной тьме ночей, И мнится тяжесть мне каких-то преступлений, Нетленных в глубине замкнувшихся камней. О, мысль ущелия безумно непонятна! Но вдруг раздвинулась сплошная темнота И, как огромные, мистические пятна, Далеко светятся у моря города.

CAPO TUMULO

Il faut qu'il croie, de la temple;

il faut qu'il cree, de la la cite;

il faut qu'il vive, de la la charrue…

V Hugo. Les travailleurs de la mer

От полукруга я шагаю к полукругу, За старым, пройденным, лежит другой залив… И в глубине его, я знаю, средь олив Вновь будет городок, с горы ползущий к югу. Такой, как был уже. И в карты будут тоже Во тьме траттории какие-то играть, И так же будут все пронзительно кричать И будут девушки на девушек похожи. И детская игра: выбрасывать из ямок По ямкам камушки… Какой-то милый вздор… И в каждом городке стариннейший собор И развалившийся и романтичный замок. С улыбкой вижу я по этой общей груде Систему общества: всегда, везде, одну… Храм, крепость, просто дом… Теперь иль в старину Всегда жрецы, вожди и были просто люди…

CETARA

Wieder ist ein Tag gesunken

In die stille Todesruh

Lenau

Открытое окно, прозрачный вечер, тени, На улице внизу неясный разговор, По шепчущим углам – фигуры привидений И будто встал монах меж длинных складок штор… Зажглись вдали дома молчащими огнями, В ответ другим огням, молчащим в вышине… И я сжимаю голову руками И почему-то страшно грустно мне…

VIETRI

И, как мечты почиющей природы,

Волнистые проходят облака.

Фет

Орел распластался устало, Плывет белизна облаков, Цепляясь за голые скалы, Вползая в ущелья хребтов… Прошли бастионами пашни До пояса голых высот; У моря – отшельники-башни В кольце запенившихся вод. Здесь некогда, словно туманы По каменным иглам хребтов, Прошли сарацины, норманны, Республики вольных купцов…

LA TRINITA DELLA CAVA

Монастырская библиотека

О, пожелтевшие листы,

Шагреневые переплеты…

Гумилев. Жемчуга.

«Гвискара документ…» — «А этот»? — «Этот тоже… Восьмого века свадебный контракт…» Пергаменты сухи, как мертвых старцев кожа; Готический, прелестно-четкий акт. И буква римская по-лангобардски сжата, Заострена, удлинена в хвосты… Вот Книги Хроники, вот Библия Вульгата… Почтеннейшие желтые листы. И я уже влюблен в тяжелые, большие Тома с застежками из медных роз. Здесь есть торжественные, глупые святые С условностью благочестивых поз; Хитро сплелись в узор начальных букв волокна; Бумага, пахнущая стариной… И как-то ласково в двустворчатые окна Струится вечер, умный, голубой. Остаться здесь совсем? Ведь дни полны бессилий И пережитых слов!.. Ведь эти дни, как дым… А здесь мне, может быть, Сенека иль Виргилий Вдруг станет новым и иным?

CORPO DI CAVA

Und nichts zu suchen, das war mein Sinn.

Goethe. Lieder

Молчащее, лукавое веселье Во мне растет под холодом глубоко… Зеленое, кудрявое ущелье, Совсем курчавое, бежит далеко. А треугольный клин большой, морской лазури Имеет издали, в ущелии, для взора, Как на майолике-миниатюре – Безжизненный и ровный цвет фарфора. Я рву цветы, росистые былинки, Бросаю в пропасть камни или шишки И с высоты мне видно: по тропинке, Как муравьи, ползут в лесу людишки…