Ричарду пришел в голову тот же вопрос. Только вот задать его не получилось - голос не слушался.

– Они решили, что Джебре определили обязанности служанки, - тихо сказала Никки, догадываясь, в чем дело.
– Она ведь шла, не опасаясь нападения. Вот солдаты и решили, что у нее есть на то веские основания.

– Верно, - кивнула Джебра.
– Какой-то офицер заметил меня и втолкнул в комнату, которая пострадала не так сильно, как остальные помещения дворца. Несколько мужчин, собравшихся вокруг большого стола с разложенными на нем картами, хотели знать, почему им все еще не принесли еду. Они требовали ответа так, будто я была обязана это знать.

С виду это были такие же дикари, как и все остальные; трудно было сразу признать в них старших офицеров. Я догадалась об этом лишь, когда заметила почтение, которое выказывали им солдаты, сновавшие туда-сюда с различными поручениями. Да и выглядели офицеры заметно старше по возрасту. А их глаза! Они были еще страшнее, чем у рядовых! Чувствуя на себе жуткие взгляды, заставляющие отступать солдат, я не сомневалась, что эти люди привыкли всегда получать ответы. И немедленно.

Я вдруг поняла, что смогу выжить, если подыграю им. Хватаясь за призрачный лучик надежды я поклонилась, начала извиняться, говорить, что немедленно обо всем позабочусь. А они ответили, что лучше поторопиться, иначе меня накажут. Я направилась на кухню, как человек, который идет по делу, изо всех сил стараясь не слишком спешить. Чтобы мужчины не отреагировали на бегущую женщину, как волки, загоняющие оленя к своему логову.

Там суетилось несколько сотен мужчин и женщин - почти все средних лет и старше. Многих я знала - они уже давно служили на дворцовых кухнях. Но были и мужчины помоложе, ведь приходилось выполнять работу, слишком тяжелую для поварят или пожилых работников: например, разделывать туши или ворочать тяжелые вертела. Среди громадных котлов и ревущего огня очагов все трудились так, словно от хорошо выполненной работы зависели их жизни. Так оно, впрочем, и было.

Я вошла в кухню. Никто не обращал на меня внимания - все сосредоточились только на своих обязанностях. Посмотрев на царящую суету, я схватила огромное блюдо с мясом и предложила отнести его офицерам. Повара и их помощники были только счастливы, что им не придется ходить мимо солдат. Этого не желал никто.

Когда я вернулась с едой, офицер, пославший меня на кухню, уже ушел. Остальные, похоже, были очень голодны. Они повскакивали с кушеток и стульев и начали хватать с блюда мясо прямо грязными руками. Я поставила тяжелый поднос на стол. Один из офицеров набил полный рот мясом и жевал, одновременно разглядывая меня. Неожиданно он спросил, почему у меня в губе нет кольца. Я не поняла, о чем он говорит.

– Они продевают кольцо в нижнюю губу своим рабам, - пояснила Никки.
– Тем самым отмечая их, как свою собственность, которую уже никому нельзя брать в качестве добычи. Таким образом, у них в распоряжении всегда есть слуги для черной работы.

Джебра кивнула.

– Офицер выкрикнул приказ. Тут же один солдат схватил меня и держал, пока второй оттягивал мою нижнюю губу и продевал в нее железное кольцо.

Никки смотрела в сторону.

– Железо означает чайники, котлы и прочую утварь. Железные кольца носят кухонные рабочие и другая прислуга.

Синие глаза Никки от сдерживаемого гнева словно затянуло льдом. Она знала, что значит носить кольцо в нижней губе. Только у Никки кольцо было золотое, и говорило о том, что она объявлена личной собственностью Императора Джеганя. Но в том не было чести - император использовал Никки для таких вещей, которые были гораздо хуже любой самой черной работы.

– Ты права, - подтвердила Джебра.
– Отметив кольцом, офицеры снова послали меня на кухню - принести еще еды. И вина. Только тогда я разглядела, что работники на кухне носят такие же кольца. Я была словно в каком-то оцепенелом изумлении, пока бегала туда и обратно, принося офицерам то, что они требовали. От полного истощения меня спасало лишь то, что при любой возможности я набивала рот мясом или умудрялась сделать глоток-другой вина.

– Я оказалась среди перепуганных людей, который работали во дворце и подчинялись офицерам. У меня даже не было времени обдумать свое случайное спасение. Хотя губа кровоточила и очень болела, я была рада этому железному кольцу. Ведь теперь каждый солдат, увидев его, сразу менял свои намерения и позволял мне уйти.

– Вскоре меня стали посылать в город. Я таскала тяжелые сумки с едой и напитками, предназначенными для офицеров из других частей. Увидев окрестности города, я начала осознавать истинные размеры того кошмара, что обрушился на Эбиниссию.

Джебра так глубоко погрузилась в воспоминания, что Ричарду пришлось спросить:

– Что ты видела?

Она выглядела так, словно забыла, о чем говорит. Наконец, сглотнув, продолжила жуткий рассказ.

– За городскими стенами я увидела десятки тысяч погибших в сражении. Насколько хватало глаз, земля была усеяна искалеченными телами. Многие так и погибли, сбившись в группы на месте своего последнего сражения. Такая картина казалась нереальной, но я уже видела это… в своем видении.