лишь, что нельзя себе представить единства бытия и ничто, то это

на самом деле настолько неверно, что скорее, наоборот, каждый обладает

бесконечным множеством представлений об этом единстве, и

утверждение, что такой–то и такой–то не обладает такими представлениями,

может означать лишь то, что тот, который это утверждает, не опознает

данного понятия в каком–нибудь из этих представлений и не знает

последнего как иллюстрации этого понятия. Такой иллюстрацией

служит ближайшим образом становление. Каждый обладает

представлением о становлении и также признает, что это одно представление;

каждый, далее, признает, что если проанализировать это

представление, то мы убедимся, что в нем содержится определение бытия;

УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ

153

но в нем содержится также определение того, что целиком

противоположно этому определению, определению ничто; должно будет также

признать, что эти два определения нераздельны в одном

представлении, так что становление тем самым есть единство бытия и ничто.

Другой довольно легко приходящей на ум иллюстрацией служит

начало. Вещи еще нет, когда она начинается, но в ее начале содержится

не только ее ничто, но уже также и ее бытие. Начало само есть

становление, но мы говорим о начале, когда еще кроме того имеется в виду

дальнейшее поступательное движение. — Если желать сообразоваться с

обычным ходом науки, можно было бы начать логику с

представления о чисто мыслимом начале, начать, следовательно, с представления

о начале, как начале, и проанализировать это представление; тогда,

может быть, скорее допустили бы, как результат анализа, что бытие и

ничто обнаруживают себя перед нами нераздельными в их единстве.

4) Но нужно еще заметить, что выражения: бытие и ничто есть

одно и то же, или: единство бытия и ничто, и точно также все другие

такого рода единства (единство субъекта и объекта и т. д.) справедливо

вызывают возражения, потому что в них есть та неправильность, что

выдвигается единство, а различие хотя и имеется в этом выражении

(так как ведь в нем полагается единство, например, бытия и ничто),

но не высказывается и не признается явно; получается видимость,

как будто в этих выражениях от различия неправильно

абстрагируются, как будто оно не имелось в виду. Ив самом деле, нельзя

правильно выразить спекулятивное определение в форме такого

положения; следует разуметь единство в одновременно наличном и

положенном различии. Становление — вот истинное выражение результата

бытия и ничто, как их единства; оно есть не только единство бытия и

ничто, а есть беспокойство внутри себя, — единство, которое не только

неподвижно, как соотношение с собою, но так же и внутри себя

противоставляется самому же себе, благодаря различию бытия и ничто.

Наличное же бытие, напротив, есть единство, или становление в этой

форме единства; наличное бытие, поэтому, односторонне и конечно.

Противоположность здесь как будто бы исчезла; она содержится в

единстве лишь в себе, но не положена в единстве.

б) Положению, что бытие есть переход в ничто, и ничто — переход

в бытие, положению о становлении, противостоит положение: из ничего

ничто не происходит, что–нибудь происходит лишь из чего–нибудь, —

положение о вечности материи, положение пантеизма. Античные

философы ясно усмотрели тот простой вывод, что положение: что-

154

нибудь происходит из чего–нибудь, или из ничего ничего не

возникает, на самом деле уничтожает становление, ибо то, что становится,

и то, из чего оно становится, суть то же самое; здесь имеется лишь

абстрактно рассудочное положение тожества. Но должно казаться

очень странным, что положения, гласящие: из ничего ничего не

происходит, или: нечто происходит лишь из чего–нибудь,

провозглашаются без всяких оговорок также и в наше время, причем нимало

не сознают, что это положение есть основа пантеизма, и не знают,