самая необходимость, которая заставляет бытие и ничто двигаться

дальше и сообщает им истинное, т. е. конкретное, определение. Это

поступательное движение есть логическое выведение, излагаемое

в дальнейшем развитие понятия. Размышление, находящее для этих

начал более глубокие определения, есть логическое мышление,

которым порождаются такие определения, но не случайным, а

необходимым образом. Каждое дальнейшее значение, которое они получают,

должно поэтому рассматриваться лишь как более точная

спецификация и более истинное определение абсолютного; такая спецификация

уже более не представляет собою пустой абстракции, подобно бытию

и ничто, а есть некое конкретное, в котором оба, бытие и ничто, суть

150

моменты. — Высшей формой ничто, как взятого отдельно принципа, была

бы свобода, но свобода есть отрицательность, лишь поскольку она

углубляется в себя, чтобы достигнуть величайшей интенсивности, а

сама по себе есть утверждение, и как раз абсолютное утверждение.

Прибавление. Бытие и ничто пока еще лишь должны быть различны,

т. е. их различие существует пока лишь в себе, но оно еще не положено.

Когда мы вообще говорим о некоем различии, мы этим предполагаем

две вещи, каждая из которых обладает определением, которым не

обладает другая. Но бытие есть как раз то, что совершенно лишено

определений, и ничто есть такое же отсутствие определений. Различие между

ними есть, следовательно, лишь различие мнимое, совершенно

абстрактное различие, которое вместе с тем не есть различие. При всех других

различиях у нас всегда есть также и общее, объемлющее собою эти

различные вещи. Если мы, например, говорим о двух различных видах,

то род есть то, что обще обоим видам. Мы говорим также: существуют

природные и духовные сущности. Здесь сущность есть то, что обще

им обоим. Но различие между бытием и ничто не имеет общей почвы,

и именно поэтому оно вовсе и не есть различие, — оба определения

представляют в данном случае одну и ту же беспочвенность. Если

бы на это возразили, что и бытие и ничто суть ведь мысли, и мысль,

следовательно, есть то, что обще им обоим, то возражающий упустил

бы из виду, что бытие не представляет собой особенную, определенную

мысль, а является, наоборот, еще совершенно неопределенной мыслью,

которая именно вследствие этого неотличима от ничто. Бытие часто

представляют себе как абсолютное богатство, а ничто, напротив, как

абсолютную бедноть. Но если, рассматривая весь мир, мы говорим:

все есть, и не говорим ничего больше, то мы опускаем все определенное

и мы имеем, следовательно, вместо абсолютной полноты абсолютную

пустоту. Это применимо также и к определению бога как чистого бытия,

каковому определению с одинаковым правом противостоит определение

буддистов, что бог есть ничто, — определение, выводом из которого

является утверждение, что человек становится богом посредством

самоуничтожения.

§ 88.

Точно так же и ничто, как непосредственное, равное самому

себе, есть, наоборот, то же самое, что бытие. Истину как бытия, так

и ничто, представляет собою единство их обоих; это единство есть

становление.

УЧЕНИЕ О БЫТИИ

151

Примечание. 1) Положение: бытие и ничто суть одно и то же,

кажется представлению или рассудку таким парадоксальным, что они не

хотят принимать его всерьез. И в самом деле в этом положении

мышление берет на себя одно из труднейших дел, ибо бытие и небытие суть

противоположность во всей ее непосредственности, т. е. здесь перед

нами противоположности, ни в одной из которых еще не положено

определение, которое содержало бы в себе его отношение к другой. Но

в них, как мы показали в предшествующем параграфе, содержится это

определение, и оно одно и то же в них обоих. Дедукция их единства

постольку совершенно аналитична, да и вообще все поступательное