недостаток, которым страдала греческая философия, состоял в том, что

для нее целое, всеобщая связь явлений представлялись результатом

непосредственного созерцания, а не опосредствованного через

расчленение целого понимания.

Материалистическая диалектика исторически и логически

непосредственно примыкает к гегелевской диалектике, являясь ее

продолжением и дальнейшим ее развитием, поскольку она подверглась со

стороны Маркса и Энгельса переработке на основе материализма.

Диалектика является результатом развития всей истории

человеческого мышления, высшим продуктом науки, философии и практического

творчества человека. «Диалектика, — говорит Энгельс, — является

для современного естествознания самой правильной формой мышления,

ибо она представляет аналог— и, значит, метод объяснения

происходящих в природе процессов развития—для всеобщих связей

природы, для переходов от одной области исследования к другой».

Современное состояние науки таково, что она не может

удовлетвориться массой накопленного эмпирического материала, огромным

богатством единичных фактов, наблюдений, явлений или даже законов.

Чувствуется неодолимая потребность привести в связь все эти

наблюдения и закономерности как в каждой отдельной области, так и во всей

совокупности наук, объединив отдельные отрасли знания в одно целое.

При таких условиях эмпирическое естествознание вынуждено

подняться на ступень теоретического мышления, т. е. теснее связать

естествознание с философией.

Эту смычку естествознания с философией возможно осуществить

лишь на основе материалистической диалектики. «Современные

естествоиспытатели, — писал Ленин в 1922 г., — найдут (если сумеют

искать и если мы научимся помогать им) в материалистически

истолкованной диалектике Гегеля ряд ответов на те философские вопросы,

*) Там же, стр. 129.

XVI

которые ставятся революцией в естествознании и на которых

«сбиваются» в реакцию интеллигентские поклонники буржуазной моды».

Вез знания диалектики, говорил Ленин, естествоиспытатели будут

беспомощны в своих философских выводах и обобщениях. «Ибо

естествознание прогрессирует, переживает период такой глубокой

революционной ломки во всех областях, что без философских выводов

естествознанию не обойтись ни в коем случае» *).

Современное естествознание, как нам кажется, вступило уже в

предсказанную Энгельсом и Лениным новую полосу развития.

Поскольку крупные естествоиспытатели вынуждаются самим ходом

развития науки к теоретическому осмысливанию ее, они переходят или

начинают переходить на диалектическую точку зрения.

Современная наука переживает период «смуты», — это

несомненно. Мы находимся, быть может, накануне некоторой перестройки

всего здания современной науки. Поэтому нет ничего удивительного

в том, что многие естественники скатываются к идеализму и даже

мистицизму, не будучи в состоянии теоретически осмыслить

накопиввшиеся в той или иной научной дисциплине противоречия. Для

преодоления последних старая формальная логика оказывается

недостаточной. Она должна быть заменена диалектической логикой.

И.

Гегель проводит различие между естественной логикой и

логикой научной. Естественная логика — это логика до–научного

мышления. Но до–научное мышление, хотя и отлично от научного мышления,

тем не менее связано с ним и представляет собою ступень последнего

в смысле его подготовки. До–научное мышление, т. е. естественная

логика, имеет то общее с научной логикой, что она также пользуется

уже категориями. Но пользование категориями естественного

мышления происходит бессознательно, в то время как научная логика

применяет категории сознательно. Категории в их бессознательном

применении мы имеем в языке вообще. Мышление и речь теснейшим

образом связаны между собою Вез речи нет мышления в развитой его

форме. Здесь не место останавливаться на очень важном и существенном