из другого основания, и, таким образом, не могут обладать

окончательной достоверностью. Точно так же идея природы, дробясь на

единичные явления, образует цепь случайностей, и естественная история,

география, медицина и т.д. приводят к определениям существования,

к видам и различиям, которые зависят от внешнего случая и игры

природы, а не от разума. История тоже принадлежит к разряду этих

наук, поскольку ее сущность составляет идея, а ее явления

случайны и принадлежат царству произвола. 2) Науки позитивны также

и постольку, поскольку они не познают, что их определения конечны

и не показывают перехода этих определений и всей их сферы в высшую,

а приписывают значимость этим определениям самим по себе. В этих

науках перед нами выступает конечность формы, точно так же как в

первого рода науках перед нами выступает конечность материала. С

конечностью формы находится в связи 3) конечность основания познания,

каковое основание есть отчасти резонирование, отчасти чувство, вера,

авторитет других, вообще авторитет внутреннего и внешнего

созерцания. Сюда принадлежит также и философия, которая кладет в свое

основание антропологию, факты сознания, внутреннее созерцание или

внешний опыт. Может, однако, случиться, что лишь форма научного

изложения эмпирична, а вдумчивое созерцание располагает то, что

представляет собою лишь явления, так, как это соответствует

внутренней последовательности понятий. Такие эмпирические науки характе-

36

ризуются тем, что, благодаря противоположению друг другу

многообразия сведенных вместе явлений, внешние, случайные

обстоятельства условий опускаются, благодаря чему перед умственным взором

выступает всеобщее. Осмысленная экспериментальная физика,

история и т. д. начертит, таким образом, рациональную науку природы

и человеческих событий и дел в виде внешнего образа, отражающего

собою понятие.

§ 17.

Что касается вопроса о том, с чего философия должна начать,

то в общем приходится ответить, что она должна так же, как и другие

науки, начать с субъективной предпосылки, именно с некоего

особенного предмета; если в других науках предметом мышления является

пространство, число и т. д., то философия должна сделать предметом

мышления само мышление. Но это — свободный акт мышления; оно

свободно становится на ту точку зрения, на которой оно существует

для самого себя, и тем самым само порождает и дает себе свой

предмет. Далее точка зрения, которая представляется, таким образом,

непосредственной, должна в пределах философской науки

превратить себя в результат, и именно в ее последний результат, в котором

она снова достигает своего начала и возвращается внутрь себя. Таким

образом, философия оказывается возвращающимся к себе кругом, не

имеющим начала в том смысле, в каком такое начало имеют другие

науки, так как ее начало имеет отношение лишь к субъекту, который

решается философствовать, а не к науке, как к таковой. Или,

выражая то же самое другими словами, понятие науки и,

следовательно, первое понятие, (и так как оно есть первое понятие, то

оно содержит в себе раздвоение, состоящее в том, что мышление

есть предмет как бы для внешнего философствующего субъекта)

должно быть постигнуто самой наукой. Это даже является ее

единственной целью и делом, — достигнуть понятия своего понятия и, таким

образом, прийти к своей исходной точке и к своему удовлетворению.

§ 18.

Как нельзя давать предварительного общего представления о

философском учении, ибо лишь целостность науки есть изображение

идеи, точно так же деление философского учения на отдельные части

может быть понято лишь из этого изображения идеи; это деление, как

3*

36

и то общее представление, из которого оно должно быть почерпнуто,

представляет собою некоторое предвосхищение. Но идея оказывается

тожественным с собою мышлением, и эта тожественность есть вместе