– Ты прав, – согласился Мастер Теней. – Мы уже встречались…

– Когда?

Он бросил взгляд на мифриловые часы харблинга.

– Думаю, что прямо сейчас…

– Ты его знаешь, эльф? – спросил Ледовой.

– Он не помнит…

Голос шэдоу стелился вокруг меня шорохом змеиных шагов.

– Это заклятие Плачущей Леты, дэв; может полностью стереть память, даже эльфу… Может что-то оставить… Как захочет волшебник. Только аристократы Геенны, потомки Высокого дома Магмы, способны сделать такое…

Прозрачная стена треснула.

Разлетелась миллионом осколков.

Каждый из них имел форму особой руны; хрустальная пыль взмыла к бесконечным сводам, и тугое облако скрыло нас от волшебного ока Харблинга.

Шепот теней заполнил древнюю келью.

Тварь вырвалась на свободу.

Ну что тут сказать?

Дети, не держите в аквариуме опасных животных…

Заклятие Броненосца уже переливалось в моей руке. Я швырнул его в демонессу, и магическая кольчуга окутала ее, блестящим пульсирующим шаром.

Впрочем, я мог этого и не делать.

Черные кожистые крылья выросли на спине девушки, и закрыли, словно кокон.

– Смерть, смерть, смерть, – повторяли Тени.

Свистящая вьюга взвилась вокруг чародея Холода.

Ледяные слезы кружились в безумном танце. Острые, как бритва, осколки волшебной стены ударили в снеговую завесу и растворились в ней, превратившись в иней.

Мастер Теней шагнул из своей темницы.

– Лучше бы ты и дальше там оставался, – пробормотал Ледовик.

Огромный, в человеческий рост, гладиус вырос в его руке.

Был он прозрачен и холоден, как взгляд бесконечности. Серые гномы выковали его из айсберга, далеко на границе Асгарда. Только чародей, посвятивший магии льда несколько веков, может призвать такое оружие.

Ледовой шагнул навстречу Мастеру Тени.

Что до меня, – то я немножко валялся на полу, и прикидывал, во сколько обойдутся мои похороны.

А еще было интересно посчитать, сколько осколков рун торчит в моем теле.

Заклятие Броненосца, – мощная магическая защита. Ни одна из рун не сумела ее пробить, – и мертвые куски колдовства таяли теперь у ног демонессы.

Но эти чары нельзя накладывать дважды.

Для себя я выбрал Купол Осириса, – удобное заклинание, которое не раз спасало меня в пустошах гоблинов. Но сейчас его оказалось недостаточно.

Чары остановили только половину осколков.

Смертельные руны впились в меня и опрокинули навзничь.

Мастер Теней шагнул к демонессе.

Руки его распахнулись, тело начало превращаться в серый туман. Два тугих щупальца вырвались оттуда; прежде, чем девушка успела пошевелиться, один из отростков захлестнул ее ноги, второй сдавил горло.

– Смерть.., – прошептали тени.

Их голоса разрезал воющий рык металла.

Черная циркулярная пила, из горного адаманта, вынырнула вслед за щупальцами. Тремя болтами, она была привинчена к человеческой руке, отрубленной по запястье.

Холодное лезвие распилило демонессу надвое.

Пару секунд шэдоу сжимал обрубки мертвого тела щупальцами, и кровь стекала с них на деревянный пол кельи.

Затем отшвырнул в сторону.

Все произошло так быстро, что Ледовик даже не успел поднять меча. Но теперь гладиус опустился, целя в голову Мастера.

Я встал на ноги.

Кровь хлестала из меня, и каждая капля дарила новую силу шэдоу.

Мои пальцы медленно сжались, возвращая мне заклятие Броненосца.

Меч Ледовика рассыпался с тихим звоном.

Щупальца Мастера Теней обвили хобгоблина. Шесть огромных сверл, каждая с руку минотавра, показались из тела шэдоу. Они впились в горло и грудь чародея Холода, и начали разрывать на части.

Серые тени низверглись на меня.

Рев, полный боли и ненависти, вырвался изо рта волшебника.

Мускулы его напряглись, мохнатые лапы обхватили Мастера.

Сдавили, – так, что шэдоу заплакал от боли.

Он упал на колени, скуля и воя, словно умирающий хоббит. Рык хобгоблина становился громче; клыки оскалились, и торжествующая улыбка появилась на лице мага.

Сверла остановились, и начали возвращаться в тело Мастера Теней.

– Пощади, – прошелестел шэдоу.

– Передавай привет моим братьям.

Казалось, только секунда отделяет от смерти Тень.