Как вы поступили в 71 году, во время франко-прусской войны, закончившейся для нас, как извстно, контрибуціей в пять милліардов? Кому как не одной буржуазіи выгодно было уплатить эту контрибуцію, чтобы продолжать безраздльно заниматься эксплуатаціей страны? А между тм, кто поплатился за это? Рабочіе, потому что для покрытія контрибуціи был сделан заем, гарантированный новыми налогами, а эти налоги платят в сущности одни рабочіе, так как только они работают и только их трудом создается богатство. Ловкость, с которою этот фокус был продлан, положительно достойна удивленія: буржуазіи нужно заплатить контрибуцію, чтобы устранить от господства пруссаков и получать вс налоги самой; для этого она вынуждена сдлать заем, но так как у обнищавших рабочих денег нт, то подписаться на заем может только буржуазія, которая таким образом сама дает себ взаймы нужную сумму. Но для уплаты этого займа – капитала и процентов – должны будут втеченіе цлых девяносто-девяти лт изнуряться на работ именно рабочіе, которые не получили из него ни одного гроша. Вот он буржуазный патріотизм во всем его великолпіи! И кто посл этого еще осмлится утверждать, что добродтель не всегда торжествует!

Говоря о патріотизм, нам нельзя не затронуть и страшной язвы современной военщины. Военное сословіе образовалось, как мы уже видли, очень рано, и очень рано утвердило свое господство над остальными членами класса или племени, в сред котораго установилось таким образом первое раздленіе на военных и не-военных: раньше вс без различія шли воевать, когда в этом представлялась надобность. Нсколько позже внутри самого военнаго сословія произошло второе раздленіе – на командующих войском и простых солдат.

Мы не знаем, насколько правильно проходило человчество различныя стадіи своей эволюціи, т. е. переходило ли оно постепенно от охотничьяго быта к пастушескому, а затм к земледльческому. Оно несомннно начало с охоты, рыбной ловли и сбора диких растеній и плодов, но проходило ли оно затм дв послдующія стадіи с такою же послдовательностью, с какою ученик переходит из класса в класс, – это далеко недостоврно. Мы склонны скоре думать, что эти три способа добывать себ пропитаніе соединялись так или иначе, смотря по условіям данной мстности, и что какое-нибудь охотничье племя, напримр, вполн могло продолжать жить главным образом охотой, не смотря на то, что ему был уже извстен способ воздлыванія какого-нибудь полезнаго растенія, и лишь впослдствіи перейти к скотоводству.

Как бы то ни было, но достоврно одно: военное сословіе при всх условіях сумло сохранить за собою преобладание. Даже тогда, когда ему приходилось длить власть с другими, оно всегда оставляло за собою главную роль и при всх, смнявших друг друга правительствах, становилось их существеннйшей опорой.

Пока это сословіе оставалось замкнутой кастой, вербовавшей своих членов из своей собственной среды и ведшей войны на свой страх и риск, населеніе, хотя и страдало от его хищничества (так как военные не стснялись отбирать у крестьянина все, что вздумается), но раз эта дань была уплочена и раз только по сосдству не было никакого войска и никакого укрпленнаго замка, крестьянин мог быть сравнительно спокоен; во всяком случа, он не должен был отдавать лучшіе годы своей жизни на усиленіе армій своих же собственных эксплуататоров.

Впослдствіи владльцы земель начали вооружать, в случа крайности, живущих на их землях крестьян; еще поздне вошла в обычай вербовка солдат для королевскаго войска с помощью различных уловок и заманчивых общаній; наконец, буржуазія окончательно взвалила заботу о своей защит на плечи своих рабов: она заставила рабочих отдавать на охрану государствующаго класса извстную часть своей молодости и таким образом вполн усовершенствовала военную систему. Но так как дать рабочим в руки оружіе и сказать им просто «защищайте меня, а я в это время буду наслаждаться жизнью» было слишком опасно, то буржуазія создала в подспорье себ культ патріотизма.

И вот, благодаря этой лжи, ей удалось заставить рабочих втеченіе долгаго времени безропотно платить «налог крови»; благодаря этому софизму она могла систематически отнимать у цлаго ряда поколній самую здоровую, самую цвтущую молодежь и посылать ее на физическую и нравственную гибель в тюрьмы, носящія названіе казарм; и никто не думал сопротивляться: никто не спросил, по какому же праву требуют от людей, чтобы они на цлые семь, пять или три года своей жизни превращались в автоматов, в безсознательныя орудія убійства, в пушечное мясо.

Впрочем, нт: отдльные протесты были всегда, дезертирство и уклоненіе от воинской повинности – явленія вроятно такія же старыя, как и сами постоянныя арміи. Но они не основывались ни на каком разумном убжденіи; совершавшіе их люди не руководились сознаніем права своей личности, а дйствовали скоре под вліяніем чувства отвращенія к военной служб – чувства, которое они вовсе не трудились разбирать. Мало того: даже т голоса, которые раздавались против войны и милитаризма в литератур, обусловливались исключительно непосредственным чувством, а не основывались, или основывались лишь в очень незначительной мр на логических выводах, на соображеніях о человческой природ и правах личности.

Буржуазія и ея литературные панегиристы пли такія громкія хвалы во славу патріотизма и войска, употребляли на восхваленіе их столько лжи и софизмов, что в конц концов люди окончательно перестали сомнваться в дйствительности существованія прославляемых добродтелей: войско стало безусловно считаться олицетвореніем всевозможных прекрасных качеств, вмстилищем всх гражданских доблестей. Не было такого романа, гд не фигурировал бы старый служака – образец неподкупной честности, беззавтно преданный своему генералу, у котораго он служил когда-то деньщиком, сопровождая его во всх перипетіях его жизни; он охраняет его от козней невидимых врагов и наконец жертвует жизнью ради спасенія своего господина; иногда, для разнообразія, он спасает ребенка-сироту, втайн воспитывает из него героя и, наконец, указывает ему средства возвратить себ былое состояніе, отнятое врагами его семьи.