Меня всегда интересовал вопрос — как люди становятся из атеистов верующими? Когда и как они "соскальзывают" из этого мира в "тот"? Тем более что я знаком с новообращенными, о ком никогда не подумал бы, что это с ними может случиться. Университетское образование, советское воспитание, никого верующих среди родных и вдруг — на тебе! Приобщился к церкви, благостное выражение лица, исчезла из поведения суета, и на лице полное удовлетворение жизнью.

"Где граница?" — думал я, и хотелось пощупать ее, побалансировать на ее острие.

Рассуждения знакомых монахов не удовлетворяли:

"Вы ищете в области рациональной, а Бог постигается душой. Умом его не постигнуть…"

Да, я привык постигать мир умом и ощущениями. Как и чем еще можно постигнуть непостижимое?

И вот сегодня я сам вдруг оказался у роковой черты. Вероятно, я не позволю себе соскользнуть в веру, но грань я ощутил.

Несложное размышление приводит на эту грань: наука прослеживает закономерности во всем, что создано вокруг нас. Иначе говоря, Вселенная создана весьма разумно. Но разумное не родится из хаоса, его создает только разум. Об этом говорит нам опыт человечеств. Этот вселенский разум и должен быть Богом.

Все на свете существует не само по себе, а для чего-то. Камень, дерево, дом, земля, Вселенная — все находится в причинной связи. Теснейшим образом сюда входит и человек.

Разумного человека должна была создать разумная природа, иначе мы должны были бы утверждать, что разумное создается неразумным. Если даже принимать за "неразумное" первичную материю, элементы Периодической системы, из которой образована живая клетка, то и тогда это будет большой натяжкой. Но и разумными считать первичные элементы наш разум отказывается. Из них по законам природы создано все живое и неживое, а эти законы постигаются разумом. Хаоса нет нигде, да, пожалуй, и быть не может. Всякий хаос относителен по отношению к более широкой упорядоченной системе. Итак, приходится признать, что звездные системы, галактики, Вселенная — все, что нами постигается — разумно и могло быть создано только каким-то всеобщим великим разумом. А как его назвать, вопрос уже второстепенный.

На убеждении в наличии первичного разума основаны все религии. Если даже отбросить придуманную людьми обрядовость, все равно остается первооснова: причинная связь явлений разумна и вряд ли могла быть создана неразумным "нечто" из "ничего".

Но если допустить, что всеобщий разум и есть Бог, то надо допускать и другие недоказуемые вещи: наличие ангелов, чертей и т. д. Тогда и церковные манипуляции принимают видимость необходимости: раз всеобщий разум, пронизывающий все и вся, объективен, то и мы должны с этой "объективностью" держать связь, искать ее, ей поклоняться — она же создала нас. Мы же поклоняемся тому, что нам кажется высоким и недостижимым: искусству, науке, природной гармонии, душевному совершенству. Но Бог должен быть выше, глубже и емче всего этого. Прекрасное создается людьми на его разумной канве: природе, земле, космосе.

И так далее, и так далее. Тут вылезает и "разумность" веры в загробную жизнь, и возможность искупить молитвой свои ошибки, если сам Господь их допускает, и тысяча других вещей, привлекающих людей к церкви.

Как же избавиться от искушения "соскользнуть" в веру, когда ощущаешь, что неверие несовершенно, ничего не объясняет и не дает душе покоя?

Мне лично помогло осознание того, что вопрос о первопричине не следует задавать вообще. На него нельзя ответить ни утвердительно, ни отрицательно. Наука начинается с этого вопроса, но, делая круг, в него же у упирается. Однако не будем забывать, что даже древним философам — аналитикам, начиная с Аристотеля, гипотеза о наличии Бога не требовалась.

Человек, уверовавший в Бога, часто духовно перерождается, растет, творит и мучается. В своей истовости нередко доходит до патологии, но и он не может избавиться от сомнений.

Тот же, кто этим вопросом не мучается, живет легче, проще, и, наверное, спокойнее.

Как же жить? Задаваться этим вопросом или нет?

Пожалуй, это зависит от индивидуальных качеств личности и от возраста. В определенное время для некоторых он встает остро, и его разрешение кажется необходимым. Но проходит время, и вопрос теряет остроту. В этом тоже разумная закономерность природы, которая позволяет себя пощупать, но только недолго, оставляя свои таинственные прелести для новых поколений.

17 ноября 1981 г

"Что есть истина?" — прищурившись, вопросил Иисуса Понтий Пилат. Как известно, вразумительного ответа Христос дать не сумел.

— А что есть творчество? — спрашиваю я. — Ложь или истина? Что мы вечно приколачиваем к позорному столбу истории — правду или ложь?

Я не верю в Бога, но через язык генетически связан с религией: "святой долг", "божья красота", "ангельская улыбка", "сатанинская спесь", пророк, творец…

Сквозь это увеличительное стекло можно заглянуть в храм Божий и увидеть красоту и ужас великого творения — религии.

И снова встает вопрос: вера — это что, ложь или истина?

Если найдется среди нас тот, который даст ответ, то, что делать с ответом? Если это, допустим, истина, повсеместно вводить Закон божий? Это уже было и привело к революции. Если это ложь, снова изгонять православных и закрывать церкви? Это тоже было и привело к потокам крови.

Как быть? Этим извечным вопросом человечество разрублено пополам. Та и другая стороны непримиримы, но обе хотят выжить.