– То, что ты и хотел? Да, Стас? – Гуров качнул «штайром», показывая бармену, что тот должен выйти из-за стойки. – Мужской разговор?

– Я не думал, что дело дойдет до стрельбы, – виновато откликнулся Станислав. – Но уж больно борзые пацаны нам попались. Ну ничего… Мы с них всю эту спесь быстро собьем. Мужской разговор нам еще только предстоит, – он ткнул худощавого рукояткой промеж лопаток и убрал оружие в наплечную кобуру. – Топай в машину.

– И ты тоже, – Гуров открыто улыбнулся бармену.

Один из наркоманов поднялся из-за столика, словно собираясь что-то спросить, но в последний момент передумал и опустился на прежнее место.

Неподвижная гладь реки в устоявшуюся за последние дни безветренную погоду больше напоминала зеркало, нежели водоем. В ней отражалась каждая черточка побережья с дикорастущим кустарником и полузаросшей тропкой, убегающей вверх по косогору. Тишину побережья нарушал нестройный птичий гомон.

Князь опустился на корточки у самой кромки и ополоснул руки. Затем, набрав пригоршню чистой воды, выплеснул ее на разгоряченное лицо. Потом второй раз, третий… Сова наблюдала за ним, стоя под тенью развесистой ракиты возле «Форда Фокуса». Вид у автомобиля после вчерашней перестрелки на МКАД был, мягко говоря, удручающий. От былого лоска, которым так гордился его владелец, не осталось и следа. Багажник и корпус «Форда» со стороны водителя зияли разнокалиберными пулевыми отверстиями. От заднего стекла остались лишь рваные осколки, торчащие по краям из-под резинки. На задней дверце запеклись остатки крови.

Сова сорвала крышку с пивной бутылки и отшвырнула ее в сторону. Переложив сигарету в левую руку, сделала несколько жадных глотков. Вытянув ноги, привалилась спиной к заднему колесу. Ее глаза были по-прежнему холодными и безучастными, однако при более внимательном взгляде можно было бы отметить залегшую в их уголках усталость. Зрачки слегка затянулись мутной поволокой.

Князь пригладил мокрыми руками волосы, поднялся и неторопливо двинулся к машине. Его наплечная кобура с торчащей из нее рукояткой «стечкина» была единственным элементом одежды, прикрывающим атлетически сложенный торс мужчины. Разорванная на жгуты рубашка Князя так и осталась в виде повязок на мертвом теле Натали. Испачканный чужой кровью пиджак валялся между передним и задним сиденьями «Форда», и Князю противна была сама мысль натягивать его на голое тело.

– Хочешь пивка? – Сова отсалютовала ему початой бутылкой и сделала очередной глоток из горлышка. – Угощайся, Князь. Возьми там в бардачке. Ты слишком напряжен в последнее время. Не помешало б немного расслабиться.

– Что-то я не припомню, будто разрешал тебе лазить по бардачку. – Князь сплюнул сквозь зубы и вырвал бутылку из рук Совы. Отпил сам. – Да, и еще, милая… Я по-прежнему жду от тебя объяснений.

– Не называй меня милой, – она пустила дым ему в лицо.

– Что так?

Князь опустился рядом с ней на траву и тоже привалился к корпусу «Форда». На его всегда гладко выбритых щеках пробилась щетина, что доставляло мужчине некоторые неудобства. Среди друзей и знакомых за Князем успела закрепиться репутация пижона и человека, уделяющего своей внешности повышенное внимание. Но сейчас, на расстоянии нескольких километров от пригорода Москвы, у него не было под рукой ничего, кроме скудного дорожного набора. Принадлежности для бритья в него, увы, не входили. Еще менее суток тому назад Князь и не думал покидать пределы столицы.

– В детстве меня так называл мой обожаемый папочка, – губы Совы скривились в презрительной усмешке. – Редкостный был сукин сын.

– Ты его ненавидела?

– Ненавидела – это еще слабо сказано, Князь. Если бы я знала, где он похоронен, не поленилась бы съездить и осквернить могилу этого засранца… – Она помолчала, а затем добавила с интонациями, каких Князь ни разу не слышал в ее голосе за все время знакомства: – Всю жизнь мне изуродовал. Козел!

– А что случилось-то?

– Слушай, не строй из себя психолога по семейным вопросам! – Она забрала у него бутылку и одним махом опорожнила ее. – Ладно? Я сейчас не в том настроении, чтобы делиться с тобой сугубо личными проблемами. Да и вряд ли когда-нибудь буду в таковом. Просто никогда не обращайся ко мне «милая». Заметано?

– Да ради бога.

– Кстати… – Сова снова стала прежней. Холодной и внутренне непробиваемой. Поднявшись с земли, она нырнула в недра салона автомобиля и появилась с двумя новыми бутылками пива. – Так меня еще звала кумовка на зоне. Старая жирная лесбиянка, погрязшая в животных страстях. Таких мерзких баб я в жизни больше не видала, – она засмеялась. – Но ей-то я быстро язычок подрезала.

– Каким образом?

– Заточкой под горло.

Сова бросила одну из бутылок Князю, и тот поймал ее на лету. Скрутил пробку. Пиво было теплым, и глотать его в такую жару казалось не только неприятно, но просто тошнотворно. Однако ничего другого все равно не имелось. А Князь чувствовал, что выпить ему сейчас крайне необходимо. После всего, что произошло за истекшие сутки. Погоня, перестрелка, жизнь, висевшая буквально на волоске… Убийство Натали… У него до сих пор не укладывалось в голове, зачем Сова это сделала. Какая была необходимость? По его твердому убеждению, такой поступок только в корне все осложнил.

После инцидента на МКАД они вместе с Совой погрузили тело Натали в багажник «Форда» и увезли с собой. Поначалу он пытался качать права, но подельница в очередной раз осадила его. Она уверила Князя, что все ее поступки осмысленны, и позже, когда возникнет более благоприятная обстановка для разговора, она ему все объяснит. Князь поддался на уговоры. Неизвестно почему, но поддался. Сейчас он и сам не мог этого понять. Жизнь научила прожженного уголовника никогда и ни в чем никому не доверяться, но в тот раз он сделал исключение из правил. Но почему? Что он, в сущности, знал о Сове? Управляя «Фордом» и все дальше удаляясь от Подмосковья, Князь пытался проанализировать это. И мрачнел. Ответы на мучившие его вопросы были, увы, неутешительные. И в первую очередь коробило то, что Сова всегда оставалась для него загадкой, чье прошлое окутано мраком. Они – посторонние, чужие друг другу люди. Заран ее знал. И доверял. Но он…