– Суждение, конечно, субъективное, но я с ним в целом согласен. Тренерам с Боссом непросто приходилось. Он ведь нет-нет да и режим иногда мог нарушить – стресс, как он потом признавался, снимал. Правда, при этом все знали: даже если он и пропускал по неуважительной причине одну-две тренировки, то потом все равно на полную «катушку» наверстывал.

И потом все помнили и помнят, как в самых трудных, принципиальных матчах Овчинников спасал «Локо». Он был удивительно стабилен в защите ворот. Провалов (в том числе в сборной) и не вспомню, хотя мог и ошибиться. Мне кажется, Босс «одной крови с «Локо».

Сужу об этом по тому, что когда Сергей ушел в «Динамо», я нередко продолжал с ним сталкиваться в Баковке. «Да у него же там неподалеку свой дом!» – воскликнет кто-то из всезнающих болельщиков. А я скажу: совсем не поэтому. Потому что каждый раз во время нашей встречи ощущал, что Сергей испытывает сильнейшую ностальгию по родному клубу.

– Даже возглавив «Кубань» на один сезон, Овчинников, еще не имея тренерской лицензии, неоднократно заявлял о том, что мечтает рано или поздно вернуться в Черкизово в качестве наставника «Локомотива».

– А что? Молодец! Зачем скрывать здоровые амбиции! Быстро расставшись со столичным «Динамо», Сергей вернулся в родной клуб, чему очень тогда посодействовал занимавший президентский пост Семин. Бышовец же, став на время главным тренером «Локо», Босса в команду не приглашал – посчитал, что многолетний лидер «машинистов» растерял форму. Но время, как говорится, расставило всех по своим местам.

– Савелий Евсеевич! Почему среди голкиперов вы выделили еще одного «машиниста», Нигматуллина?

– Уже в первые годы выступлений за «Локо» он отменно проявил себя.

– Затем он стремительно превратился в ключевого игрока клуба, его пригласили в национальную команду…

– Да, он был очень аккуратен, дисциплинирован, ответственен, никогда и никак не нарушал спортивный режим. В общении – сдержанный. Особых проблем со здоровьем не имел.

– Однако довольно молодым – под 30 лет – на пике карьеры вдруг заметался, рванув в заштатный итальянский клуб.

– А здесь, по-моему, Руслан совершил грубейшую ошибку. Не будем забывать, что как раз в тот сезон Нигматуллин прочно занимал место в воротах сборной, стабильно заменяя Овчинникова, который частенько – не знаю уж, по каким причинам – не успевал добраться из Португалии. Кстати, раз уж речь опять зашла о Боссе, замечу, что тот не испытывал большой симпатии к своему дублеру.

– Мне кажется, у них диаметрально противоположные натуры. В отличие от Нигматуллина Овчинников, в частности, открыт, прямолинеен.

– Да, Руслан по натуре закрытый человек. К тому же – и это не только я один подметил – после женитьбы попал под сильное влияние супруги. Такое впечатление, что она даже его профессиональными делами ведала. Не жена, а прямо-таки семейный менеджер.

– В те же годы, судя по его публичным признаниям, он решил скрупулезно следовать религиозным предписаниям.

– И это тоже имело место! Руслан пунктуально совершал мусульманские обряды.

– Самостоятельно к этому пришел или тоже не обошлось без вмешательства жены?

– Ну, уж тут-то, я полагаю, был его личный выбор, который, мне кажется, усугубил замкнутость Руслана. По этой причине закадычных друзей в нашей команде у него не было. Не могу сказать, что ребята своего вратаря третировали. Но мало общались. Тогда как Серегу Овчинникова почти всегда окружала толпа.

– Теперь понятно, почему, когда Нигматуллин захотел возобновить вратарскую карьеру, «Локо», по сути, его отверг.

– Если говорить прямо, Руслан в нашем клубе своим не стал. Кого-то он отвращал нелюдимостью. А некоторые – в первую очередь старожилы «Локо» да и сам Палыч, благодаря которым команда «железнодорожников», собственно, и стала тем, что она есть или чем она стала, – Руслана откровенно недолюбливали.

– Жаль… Хотя даже во взгляде Нигматуллина, по-моему, сквозило самодовольство человека, смотревшего на одноклубников сверху вниз.

– Скорее, я бы сказал, отчужденно! Все-таки парень был неплохой, стойкий. Если с моей колокольни смотреть, по этой причине, получив ту или иную травму, Руслан очень быстро восстанавливался. Во всяком случае, в моем кабинете надолго не задерживался. Бывало, скажешь ему: «Не гони! Попридержи лошадей!» А он: «Нет, я должен тренироваться, играть».